Июньское солнце пронзает грудь, и многих оно сожгло,
За двести-то лет постарел он чуть, но нам от него тепло,
Всё так же курчавы его черты, и столь же бесстрашен взгляд
Пред казнью кровавой, которой ты достоин пока навряд.
Спасительной лжи корешок храня, лукавый ловлю покой,
А страх мой бежит впереди меня, подёргивая щекой,
На пастбищах рая пишу: "Не тронь!" – и ключ оставляю вам,
Пока добываю себе огонь, в котором сгораю сам.
И все, кого этот сразил недуг, не просят, чтоб он издох,
У радуги вашей не хватит дуг украсить мой чёрный вздох,
И к краю заполненного листа сдвигая когорты строк,
Я вижу, как светится темнота – как золото сквозь песок.
Но я не пойму, что такое зной, и чем побеждают грусть,
Пока не увижу, что ты со мной, хоть вряд ли тебя коснусь,
И капельки лета стерев со лба, простуженно говорю,
Что в жизни поэта одна судьба: готовиться к январю.
1995.