Я взглянула в глаза голой правде однажды
И увидела, от любопытства сгорая,
Пустоту, что листом расстилалась бумажным
И себя, одиноко сидящую с краю.
Не промчался по полю лихой Сивка-бурка,
Не упала в ладони Жар-птицей отрада.
Лишь склонившаяся над бумагой фигурка,
Что привычно выводит два слова: Так надо.
Прогрохочет будильник, мой сон разрывая,
Дрогнут серые хляби, сломается почерк...
Может быть, за воротами нового рая
Будет все. Но не зуд созревающих строчек.