Опять брожу среди стволов шершавых
замшелых, серых, помрачневших, старых,
но всюду от корней, как наши дети,
побеги юные бегут гурьбою к свету,
листвой скрывая почернелый пень.
Тут клен когда-то рос. Я помню его тень.
И рядышком цветущую сирень -
теперь грустящую кустом полураздетым.
Неузнаваем уголок укромный:
скамьи знакомой нет окрашенной зеленым,
красавца клена нет... И многих уже нет.
Осиротело дружное семейство –
таков закон! – и ни при чем злодейство.
Мы все подвластны вечности закону,
однако жаль, что нет роскошной кроны
и шелеста листвы таинственного нет.
С тоской невольной нынче наблюдаю
как время беспощадное меняет
наш край, мой парк и шум его аллей,
не изменяя пыл души моей.