Холодным воском оплывают стены,
Как штопор, башни ввинчены в рассвет,
Но в каменной пыли минувших лет
Его черты нежны и неизменны.
Поэзию, как девочку нагую,
Втолкнул художник под песчаный свод –
Заложницей невидимой живет
Она за алтарем, и света струи
По бархатистым плитам шарят всуе.
В соборе полумрак и полусон,
Две тени шестикрылые босые,
На льдинах витражей лучи косые
И будто бы знакомый медный звон
На грани слуха с четырех сторон.
Молитва как побег от немоты,
И в пестрой барселонской босанове
Сквозь белый шум Твое я слышу слово:
Чужое – всё, которое не Ты.