Я бегала, помню, босою с утра,
С горбушкой посоленной черного хлеба.
Вовсю кукарекал петух со двора,
И было бескрайним уральское небо.
За речкой коровы лениво паслись,
Горячая пыль обжигала подошвы.
Две бабочки в луже совсем напились -
Меня не боятся! Ах, милые, что ж вы!
Из этой же лужи попить и бежать
В луга разнотравья – меня там не видно!
С крыльца (далеко уже) крикнула мать:
«А ну, марш домой!" Суп остыл, очевидно.
А я на лугу (четверть часа ходьбы
До дома, где пышные стынут ватрушки)
На пыльной ладошке дорогу судьбы
Черчу от поляны к своей деревушке…
И вот прибежала… А что все молчат?
«Мамуля, смотри же, какие каменья
Нашла я! Наверно открыла я клад?»
Но в ходиках словно застыли мгновенья.
Разбитая чашка. И руки дрожат
У мамы. Отец непривычно серьёзен.
Кулак побелел его – так он был сжат.
И будто не лето на улице – осень…
И врезалось в память на все времена:
Июнь, воскресенье, война.
22.06.08