Мне грезился клуб анонимных поэтов,
Живая картинка в ярчайших тонах,
И будто меня принесло за ответом,
Зачем мне все это и жить с этим как.
Да, здесь собирались друзья по несчастью,
Забыв о заботах своих и делах,
И публика очень была разномастной,
Но все с одинаковым блеском в глазах.
Докладчик помятый, небрежно одетый
Решительно вышел, но тихо сказал:
– Ребята, когда-то и я был поэтом,
Но месяц назад все же смог – завязал.
Я выкинул все атрибуты недуга,
Уже не сорвусь, не боюсь войти в раж,
И только тогда мне приходится туго,
Когда вижу острый простой карандаш.
Мой путь не тернист, а в колесах нет палок,
И критику повода нет для туше…
Он был пополам и достоин, и жалок:
Взгляд тверд, только чудилась мука в душе…
И мне показалось, что зря это, братцы,
Уж лучше писать, ведь лечиться страшней,
И, в общем, стихи не такая зараза,
Хотя и влияют на души людей.
И кто-то поймет наши нервные строчки,
Простит, если где-то почувствует фальшь…
Поэты… Истерики и одиночки.
И клуба-то нет – фантазийная блажь!
Но где-то в обрывках пугающей грезы,
Когда уже таял мираж и тончал,
Я помню: в углу без апломба и позы
Поэт, видно, хроник – запоем писал.