Он долго думал. Меряя шагами
уютно затемнённый кабинет,
внезапно застывал. Искал глазами
знакомый, но невидимый предмет;
не находил. Прикуривал с обратной,
ронял обломки спичек на ковёр.
(Казалось, что он вёл с собой приватный,
в пределах монолога, разговор).
Он долго думал. Внешняя идея
ему не говорила ни о чём.
Он думал - министерством, государством… Время
грозило диалогом. Шёл отсчёт.
Он думал - арки, виадуки, и – каналы
их оттеняли! – глина, и вода,
и камень, внутрь границ переселяясь,
теснили gummous, воздвигая скалы
сооружений, множа города.
Он поднял жалюзи; он думал, - «Да, природа
бездарна. Единожды рискнув,-
слепила человека! Но, товарный
ум – как функция народов –
был ею неучтён». Зевнув,
продолжил замерять шагами
участки пола. Тусклый отсвет дня
не делал тени; опершись руками
о край стола, успел подумать: «Для..» -
но, время, позабыв о диалоге,
все электромагнитные поля
его, информационные пороги,
все фазы обнулило, и земля
(остатки gummous^а),
без Бога, преспокойно
взяла его.
Он долго думал…
Карандаш, бумага
30.11.2003 г.