В. Дьяконову
1.
Если я замолчу, захлебнувшийся брагой осеннею
Или, может быть, канувший в мерзлую проседь пурги,
Собери мои письма, от первого и до последнего
И сожги их. Сожги. Я прошу тебя очень- сожги!
Даже если уход мой обмажут враньем и скандалами
И, как молох, меня перемелет людская молва
-Не хочу, чтобы прели, дыша духотой театральною,
Эти важные слишком и личные слишком слова.
Пусть для всех я предстану с парадной и шумною удалью,
Пусть дивятся грустинке написанных кровью стихов,
Пусть намочат платки и раздарят почтеннейшей публике
На бумаге мелованной каждый каприз мой и вздох -
Все равно не поймут! Эта тайна меж нами останется.
Так уж вышло - мы прожили жизнь друг у друга в плену.
И когда у земли ноздреватой попросишь пристанища
-Знай, я встречу тебя за чертою и руку пожму. . .
Не ищи в мемуарах от памяти горькой спасения.
Знай, что время доскажет за нас, замыкая круги.
Собери мои письма, от первого и до последнего
И зажги их, как вечный огонь нашей дружбы, зажги. . .
2.
В день, когда отдымит дотлевающей скорби пожарище
И затянется коркой саднящая рана в груди,
Ты ко мне приходи на Донское притихшее кладбище,
Налегке. Без звонка, как и раньше всегда приходил.
Здесь кресты православные в зелень черемух оправлены,
Здесь ведут воробьи череду бесконечную тризн,
Здесь, меж краткими датами на полированном мраморе
Уместилась легко вся моя непутевая жизнь.
И, пройдя свой маршрут по пустынным аллеям некрополя,
Средь увядших цветов, под кустарника мелкую дрожь,
Эту хрупкую женщину с гордым изысканным профилем
У ограды моей ты, быть может, глазами найдешь.
Память не тормоши. Не ищи ее имени - отчества.
В тень войди. Повдыхай этот воздух прогорклый, как дым.
Помолчи. Покури. Не врывайся в ее одиночество.
Что твое- то твое, остальное оставь нам двоим.
Она скоро уйдет. Каблучки отстучат кастаньетами.
Я и сам не посмел бы о большем ее попросить. . .
Вот тогда - подходи и поставь на скатерку газетную
Пару чарок, чтоб нам было выпить что и закусить
Не расставлены точки. Не все подаяния розданы.
И шальные осколки неясно кого поразят. . .
Мы ведем разговор. По-мужски. На пределе серьезности.
Потому что друзья. Потому, что иначе нельзя. . .
1983 - 2000 г. г.