ИЗ "СИЛЬВАНОВСКОЙ" ТЕТРАДИ
Эпиграф:
«Ветер бросит снегом по обшивке,
Перепрячет слёзы по карманам.
Серебристый маленький ваншипик –
Тенью над могилой Капитана».
(Kot)
ПЕРВОМУ ДНЮ "СИЛЬВАНЫ"
1.
Мы уйдём из дома с утренней росою,
Жалко скрипнут вслед незапертые двери.
Нас ни ждать, ни окликать уже не стоит.
В нас, любившим, остаётся только верить.
2.
Зёрна звёзд взойдут густым посевом ночи,
Встречный ветер тронет волосы теченьем.
Не спеши, судьба, всерьёз в герои прочить, -
Нам ещё свыкаться с этим назначеньем.
Нам смотреть в закат отчаянно и хмуро.
Глаз не пряча выполнять свою работу
До конца. Уже расставлены фигуры;
И, часы, скрипя, пошли обратным счётом.
* * *
Дорогой ветра за судьбой идти
В живую сень заоблачных симфоний
Неумолимой логикой пути,
Пролёгшего ложбинкой по ладони.
Знакомое крыльцо заткавший хмель
Повиснет жухлой плетью без полива.
На возвращенье уповать тебе ль?
Вернутся чайки, зацветёт олива...
"СИЛЬВАНА"
Она – твоя. От мачт до переборки.
От злого: «Пли!» и до «Сильвана, взлёт!».
Слепящий ветер, порохом прогорклый,
Таранов зубья… – ваша жизнь не мёд.
Но, как не поддаётся выраженью
Пред жатвенным аресовым трудом
Ещё одно её предназначенье:
Она – твой дом.
Единственный твой дом.
АКРОСТИХ
Алым отсветом – облака.
Легче лёгкого. Были, плыли…
Если память-полынь горька,
Как отрава на дне бутыли
Схоронённая… Гарь побед,
Рубежи… - это только плата.
Очно с совестью. Десять лет.
Утро. Снова постель не смята.
СВЕЧА. ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ
Всё выместить на молчаливом в полоску листе.
Пиши на простой, если гербовой вдруг не случится.
Мне, Ищущий, любо твою дорисовывать тень.
Но что ты замыслил?! Откуда на этих страницах
Три древних вопроса?! А губы так плотно сошлись,
Как будто коснулся чужой поцелуй не желанный.
Былое – прологом? Бери мою тонкую жизнь
Не со-измеримую завтра с сиротством «Сильваны».
* * *
Синь обрежет мне трос,
скажет: «В небо! Иди».
Страшно ль? Страшно.
Но положат
С портретом Твоим на груди.
Карандашным.
* * *("Sleep well" -? "Sleep eternally" -?)
Так разбиваются о скалы –
Волною, опереньем, грудью.
Так обрываются Начала.
Мы. Никогда. Уже. Не будем…
Так пишут лишнее на плитах.
…Но я прочту, почти не щурясь,
Там, на осколке милонита,
Единственное слово: «Юрис».
КЛАУСУ
В небе, крапчато, точки воздушных флотилий,
Там шеренги свинец сечёт.
Не спеши записать нас в своё "жили-были",
Летописец,
мы живы ещё.
Красный - наперерез: "Здесь нельзя оставаться!
Уходи за мной попятам!"
Разобраться легко ли, пилот, в пятнадцать:
Друг тебе или враг Капитан.
Вроде бы, знал отца - не простой прохожий.
Но лишь взглянет - в поджилках дрожь.
В чём-то главном, внутреннем, вы похожи.
... Будет поздно, когда - поймёшь.
СОФИИ...
1.
Миндаль раскосых с терпким холодком,
Небрежность позы, кресел мягкий угол…
Попробуй, позабудь о нём таком!
О нём – минуты. За медовым кругом
Настольной лампы – ночь ещё темней.
Останься гордой, уходи без слова.
Он – равнодушен к нежности твоей,
Ты – не желаешь никого другого.
2.
Стены, которые тщетно ломать,
Стены, что и пытаться б не стоило…
Чувств, поддающихся логике – пять.
Он – воплощённое чувство шестое.
Субординациям вопреки,
Тою же девочкой – без ответа;
Сердцем, стремящимся сквозь зрачки,
Чуешь на грани теней и света
Псевдоприсутствие.
До тоски!
Немощной, яростной. Через годы.
… Сесть. Успокоиться. Сжать виски.
Править. Любовь отдавать народу.
3. КАПИТАН - СОФИИ
Осенний свет, как виски сквозь бокал
С ледышками в текучести огня.
И - что бы я собою ни являл, -
Вам нравится придумывать меня.
Сдув со щеки упрямый завиток,
Лежащий на пути у Ваших губ,
Мне сдержанность поставите в упрёк,
Чтоб не обжечься словом "однолюб".
Я стану сожалеть, что Вы одна,
Храня сознанье собственной вины...
...И вновь - два силуэта у окна,
Как будто с той и с этой стороны.
АЛЕКС РОУ
«Браво, Командир,
Ей богу – браво!…»
(Harmaa Hukka)
Время ранено в спину,
Филигрань истончило и стёрло.
Проступает порода,
Как соль от большого труда.
Нам легенд – по колено,
Вины и сомнений – по горло.
Мы на практике знаем:
Не дерзость берёт города.
Мы врастали корнями
В задраенность наших мундиров,
Мы натруженной глоткой
Держали в боях экипаж.
Наш холодный расчет
Представлялся иным – «не от мира».
То, о чём мы молчали:
Что мир этот – больше не наш.
Всем оставшимся в нас
Мы стремились дорваться до цели.
Только это – дожить
До единственной цели в конце!
Не вернёмся уже.
Потому, что однажды – сумели.
… И наградой – снежинки
На белом, спокойном лице.
* * *
"Я продан! Я больше не божий!
Ушёл продавец
И с явной насмешкой глядит на меня покупатель".
(Н.Гумилёв)
КАПИТАНУ...
... А героям нельзя
Без потерь и без дальних походов.
Кровь впитает земля,
Как чернила - исписанный лист.
Рок умножила совесть,
Ты долгу кромешному продан,
И Арес-кукловод
Ухмыляется из-за кулис.
На тебя вся надежда,
Пусть дерзок ты и непокладист,
Но для роли своей -
Идеальный, - считай, - вариант.
Давший этот карт-бланш,
Не останется больше внакладе, -
Зная силу того,
Что несут в себе скорбь и талант.
Вы сойдётесь с Маэстро,
Твоя сторона будет чёрной.
Победителю - смерть,
И, как дар, будет принят удел.
"Как мы... гибли смешно?!
Я - из тех, из тобой обречённых!
Я махнулся бы с ними.
Тогда. Но, увы, не сумел..."
Оправдаешь рассчёт,
Поднесёшь им победу на блюдце, -
Голубую планету
И в злато-пшенице поля...
И... когда я поверю,
Что сможешь, сумеешь вернуться,
Залп прикончит тебя.
Точный залп с... твоего корабля.
«LAST EXILE»
Я три дня прожила полётом
По нездешнему, злому небу,
Чьё безветрие для кого-то
Стало самым тяжёлым хлебом.
Неподкупное сердце цели
Разгоралось всё ближе, ближе…
Смерть доступнее панацеи,
Но, казалось – я вправду вижу
Свет…
Облака – белокурой ватой,
Неземным над тобою пухом.
Всё закончилось, спи, Крылатый!
Серый кокон на землю рухнул.
И, пускай за шестое чувство
Оправдаться мне будет нечем
Но на сердце светло и грустно –
Ты достиг долгожданной встречи
С Ней.