Ставки брошены на кон, перемешаны карты
И царапает взглядом неприступный крупье
Наваждение длится с декабря и до марта
И, пожалуй, ворвется в беззащитный апрель.
В час, когда тротуары ночь неоном раскрасит,
И такси отутюжат этот дерзкий наряд,
Наваждение мчится вдаль по Горьковскои трассе,
За Балашихой сразу уходя в правый ряд.
В этой бешенной гонке мне всю волю отшибло,
Сумасшедшее время не на пользу пошло,
Я ступил на дорогу повторенья ошибок
И подраненным волком запетлял меж флажков.
Позабыв, что однажды все уже пережил я,
И меня из-под пули чудом вывел Господь,
Мне все те же капканы в клочья рвут сухожилья
И дробины курочат онемевшую плоть.
Я кидаюсь на крики, позабыв осторожность,
Но в глазах все алее кровенеют флажки.
Выть, кусаться - нет смысла. Тупики безнадежны,
А вокруг, как ни странно, лишь одни тупики.
Блефовать бесполезно. Мне не выпадет фарта.
Скалит хмурое утро злобность желтых клыков.
Но парит над судьбою с декабря и до марта
Наважденье с щемящим названьем - Любовь. . .
март 2000 г.