...Тому уже почти тридцать лет, а помнится, как событие третьего дня.
...Юра пришёл к именинному столу своего первого газетного наставника прямо из типографии. Он сторожил от случайностей свою статью. А бояться было чего. Рассказал, как "пробивал" её через завотделом и главного, как сам сражался в литературном отделе местного КГБ, привлекая на свою сторону тамошних знакомцев по прежним шумным публикациям. И ушёл к нам, лишь когда ротационная машина раскрутила многокилометровую ленту тиража.
...Юбиляру он вручил в подарок контрольный оттиск. Статья называлась "Урок после экзаменов". Наутро страна узнает трагедию выпускного вечера в одной советской школе: разгулявшиеся подростки до смерти забили на школьном дворе шедшего после ночной смены рабочего паренька. А мы слушали автора - с деталями трагедии, подробностями борьбы за выход статьи в свет...
...И дальше - маленькое событие, о котором никто не узнает, если не расскажу о нём я. Из всех гостей, уставших в застолье, предложение Юры погулять по ночной Москве принял только один, провинциал. Местных тут мало чем удивишь. Там тоже были газетные волки, немало знавшие и немало писавшие - смело, и до сих пор пишущие. Были и начинающие, ставшие теперь известными. Вокруг юбиляра всегда были самые интересные в нашем репортёрском деле. Юра "грозил" непочатой бутылкой "Столичной" - никто не клюнул. Кроме меня, да не из-за бутылки, а был вопрос, ответ на который я хотел получить с глазу на глаз. Хозяйка сунула нам батон метровой длины и мощный пласт "Пошехонского". И вышли мы от метро "Добрынинская" в сторону Нового Арбата.
...Он досадовал засильем архитектурного плагиата в центре столицы. Заводил меня в старинные дворики и подворотни. Жильцы уже были отселены. Долгие арки, ведущие во дворы, неожиданные извороты зданий пленяли "уютными" решениями авторов, вызывали трепет имена живших здесь знаменитостей, которых Юра называл десятками. А теперь всё это пугало безлюдием и какой-то тревожной перспективой - что-то будет с Москвой по такой логике нагромождения чуждого ей замысла.
...Мы отхлёбывали из бутылки, отрывали куски батона, сыра. А Юра рассказывал, будто заглядывал в день теперешний, когда приблудные заокенаские высотки подавили московскую первозданность собственного умения в градостроительстве. Голос Юры эхом отдавался в пустых проёмах террас: -Тут было всё тепло и близко. Дома и дворы, люди в них. А казённые постройки своей высотой и высокомерием задавливают и старинные церквушки с облезшей на куполах позолотой, и купеческие дома с лепниной и балкончиками. В таких доминах пропадёт доверительность между соседями. Исчезнут вековечные семейные дружбы, переходившие от дедов и отцов к внукам. В чуждые постройки навезут случайных чужаков - по блату или за взятки. И заполнится внешняя красивость неожиданностью внутреннего гнилья. Случайный сосед, таящий секрет своего проникновения сюда, опасней открытого врага. Не знаешь, чего ждать от чужака.-
...Это говорил истинный и истый хозяин Москвы. Его тревога передавалась мне и выходила за рамки столицы на простор всей страны, над которой нависла та же угроза чужеродства всеобъемлющего плагиата. А свой вопрос я и задавать не стал - мелкой была моя проблемка на фоне открывшихся мрачных далей для всей страны...
...У него всё-таки отняли его Москву. Уже не первый год столичные следователи всё никак не раскроют тайны, кто и как убивал Юру Щекочихина. А за что - известно всем.
...Что-то будет дальше...
Имя хозяина застолья вы найдёте в перечне рекомендуемых мною авторов - он пишет замечательные стихи. Он был главным редактором самой интеллигентной в России всех времён газеты "Алфавит", которую отняли у него и у всех нас.
...Увы нам...