В послеродовом отделении женщины похожи на очень медленных лыжников: они, не отрывая ног от линолеума, шоркают пластмассовыми сланцами, еле волоча свои изодранные или изрезанные тела "на уколы". Из всех палат, подобно кваканью на болоте в лунную ночь, раздаются позывные невидимых малышей. Один кричит как сирена отбоя в зоне строгого режима - Бог наградил голосом, - другой крякает подсадной уткой в сезон охоты.
Сложность смены измеряется в капельницах, в венах, и иглах. У каждой роженицы, то из запястья, то из кисти, торчит пластмассовая «системка» с пробочкой. Сестра раскручивает пробочку, присоединяет капельницу и – лежи, сокращайся. Рядом в прозрачной каталочке улыбается твой долгожданный Малыш.
«Тут один особо крупный мальчик шел напролом, как Майк Тайсон! Прорывался! Вместо лица - один сплошной синяк. Глаз не видно!», - рассказывает красивая сестра, что носится по роддому с прозрачным чемоданом, полным «крови из пальцев». Давай, моя девочка ручку.
Эта сестра, как фантом, появляется всегда очень рано и неожиданно. Не успеешь отойти от наркоза, а тут этот чемоданчик. «Я, - говорит она,- родилась рыжей, а теперь - шахидка. Так что все пройдет... На кольце написано у этого. Со-ло-мо-на... Ты от наркоза легко отошла. А эта «мама Тайсона» - порвалась до ушей. Ничего!» «Ничего. Зашили. Папа через два месяца оценит работу», - продолжает тему дежурная сестра послеродового, щелкая пальцем по "10 кубикам",- «Давай ручку, моя девочка.»
Кто на что учился. Театр начинается с вешалки. Роддом с «дородового». У доктора-блондинки пальцы длинные-длинные, наверное, красивые. У доктора-брюнетки – короткие, зато она умеет ловко ввести их в тебя, кажется, по локоть (еще один пример того, что дело не в размере), у следующего врача персты... с панорамным охватом... наслаждайся моя девочка.
Если два пальца в шейку еще не входят... ничего, попробуем с силой... Марь Иванна попробуйте Вы... никак ... а Вы, Людмила Филипповна... действительно, никак...
Кто еще не пробовал? Мужайся, моя девочка - матка не готова. Завтра снова на кресло. Все доктора попробуют еще и еще ... и так...
«Одну девушку три для подряд посмотрели, она от этой боли одурела... и родила»,- смеется кто-то из очереди в смотровую...
- Кого ждешь? Девочку? И я девочку. Сколько набрала?
- 30кг.
- Сколько ж ты была до?
- Ничего, Мила Йовович 40 набрала.
- Да уж, бэбибум.Бэбибум.
- Проходите на кресло с бэбибумом. У нас тут у одной такой сетчатка на днях отслоилась... Раз - и отслойка. Тебе дорога твоя сетчатка, моя девочка? Не смотри так. Родоразрешать нужно. Родорозрешаем ее?Разрешаем... Срочно.
- Мама, привези пластмассовые сланцы.
Клизма, лифт, прозрачный чемоданчик. Давай ручку, моя девочка. Произнесите свою фамилию по слогам. Со-ло-мо...
Ева, конечно, была не права. Дались ей эти фрукты. Лежать всю ночь под капельницей с полосной раной где-то внизу, с катетером в уретре и слушать, как из нескольких женщин за стенами лезут Майки Тайсоны - пытка изощренная. «Рожаю» - кричит кто-то. А рядом в стеклянной ванночке малыш - безупречное создание, - вышел по-царски и улыбается. Гладкий, бархатистый. Прекрасная девочка. Красотка. И антибиотик кап-кап-кап. Слушай, моя девочка, как стучат эти капли. Ева была не права. Бог велик, а катетер вынут утром. Осталось всего несколько часов. Отеки тают как ледники. Даже в теплой луже лежать, не ощущая острой боли, это уже счастье.
- Марь Иванна -на роды.
- Что уже начались?
- Уже тужатся. Вчера одна чуть в лифте не родила... та, которая с кольцом ходила полгода.
Кесарю - кесарево. Медленно по стеночке, как начинающий лыжник.
«Ты сама? Сама?»,- встречаешь знакомое лицо из очереди на УЗИ. Сколько? 3 620? Хорошо.
- Женщины на завтрак.
- Вчера много было?
- Девять..
- Сестра, девять родили?
- Нет, девятерых выписали. Мы на помывку закрываемся третьего. Так что сейчас, как перед новым годом или девятым мая - всех родоразрешают. Экстренно.
- Мы успели. Успели.
Завтра выписывают. Все безупречно. Шрам закроем татуировкой. Пикантно. Можно как на кольце написать на иврите "все проходит".
Смотрю в окно - за окном новый мир. 16 килограмм уже испарились. Это за неделю, а до лета еще полгода.
Хочу сапоги на шпильках, а малыш такой красивый.
На парковке доктор с короткими пальцами сидит в машине, прогревает двигатель.
Гладит нежно меховой чехол на руле. Двумя руками. Интимный момент. Подглядываю, даже стыдно. Ворс длинный, серый. Гладит двумя руками синхронно. Нежно. Нежно. Еще. Еще. Наверное, у нее давно не было любовника.