«Не пила воды, не поела хлеба, -
всё-то бродишь тенью, глядишь на небо.
Медяки не падают с высоты!
Отчего, упрямая, смотришь мимо?
Кто, скажи, красавица, твой любимый,
о котором песни слагаешь ты?»
«Верьте, люди добрые, иль не верьте,
мой любимый – юго-восточный ветер;
от него вам – смута и кутерьма.
Он танцует в зыбком песке Аравии,
мой любимый зноен и своенравен;
где для вас – свобода, ему – тюрьма».
«Ни к чему одной-то бродить невесте!
Что же вы с любезным твоим не вместе?
Показала б людям, вела бы в свет…
Может, ты сама его сочинила, -
даром ли стоят у тебя чернила;
может быть, его и на свете нет?»
«Мой любимый любит простор широкий;
люди называют его – Сирокко,
только не является он на зов.
Милые, простите, но он – не прочие, –
он всегда приходит, когда захочет;
а не впустишь – выломает засов».
«Что же ни ответа и ни привета?
Ни к чему быть деве – невестой ветра;
прилетит – исчезнет, ну что за муж?
Не построит дом, - ладно б не разрушил…»
«Я ему свою отдала бы душу,
даром что она не нужна ему.
Просто тем, кто встретился с ним однажды,
ветер южный дарит такую жажду,
что не утолить - ни водой в горсти,
ни постелью мягкой, ни словом лестным, -
только песни, милые, только песни
могут сердце, сердце моё спасти».