Он в Никуда любил ходить, чтоб грезить
Под звуки молчаливых серенад
Домой он возвращался ровно в десять
И четырём стенам всегда был рад
Он всех вокруг воспринимал как пешки
На черно-белой шахматной доске.
Он по ночам любил колоть орешки,
А днём чертить фигуры на песке.
Он размышлял о Боге всемогущем
О красоте давно минувших дней,
О сыне, лишь в мечтах его живущем,
О нерождённой дочери своей.
Он дом хотел построить из обломков,
Он часто рылся в пепле и золе,
Он громко гимны пел своим потомкам,
Которых не оставил на Земле,
Он ел несуществующую пищу,
Он был богат лишь тем, что не имел,
Он никогда не знал, чего он ищет,
Но прерывать свой поиск не хотел.
И каждый раз, когда стоял на старте,
Вгонял в ступни он множество заноз.
Он родину, которой нет на карте,
Любил до смерти, до горячих слёз.
Он даже умирал оригинально,
Последних фраз и слов не говорил,
Он не стонал и не вздыхал печально,
Он не кричал от боли. Он курил.
Он знал, что жизнь - одна большая свалка,
Напрасных лет, мгновений и недель,
Он светел был, когда окурок жалкий
Упал из слабых пальцев на постель…