Чернел подтаявшим сугробом
февральский сквер.
В извечной грязи
истлела кожура банана,
сливаясь с плиткой тротуарной.
Ее топтали «Klein» и «Карменс»,
а заскорузлый палец хама,
отковыряв окурок «Примы»
в нутре «Altfatera» блаженно
чесал за ухом.
Темноглазой
провинциалки взгляд коснулся
едва-едва фигуры в бронзе…
Поэт - непостижимый гений -
стоял с протянутой рукою
уже безмолвствуя…
Одесса, 2000