Встревожили мне душу сны чудные,
Тревога поселилась на челе:
Я поняла, что не смогу отныне
Писать стихи о снеге и дожде,
О смысле жизни и истоках страсти,
О мегапритяжении сердец,
Мне не писать о горе и о счастье,
И о вселенской грусти, наконец.
Но рифмовать слова, увы, люблю я,
И потому, забыв иную муть,
Теперь пишу я лишь о поцелуях!
И может, их дождусь когда-нибудь.