При царе гороховом
(вы, поди, не помните!)
от родных украдкою,
дерзок и пытлив,
неразумной крохою,
в светлой ванной комнате,
затыкал я пяткою
турбулентный слив.
Я в гидродинамике,
логарифмах, векторах
и других диковинах
смыслил не вполне;
полагал я в панике
допустимость некого
жуткого феномена
в сточной глубине.
Это наваждение -
(рыпайся, не рыпайся),
лапою когтистою
щекотало зад.
И от возбуждения
я, бывало, писался
струйкой золотистою
в пенный аромат.
Знал я, знал! За маскою
аш два о стремительной,
инфернально подлая
злюка из норы!
И всегда с опаскою
я косился бдительно
в перекрестье желтое
сумрачной дыры.
Я законы физики
разузнал впоследствии.
Мне теперь значительно
больше сорока.
Из тревожной мистики
сточного отверстия
так никто не выскочил.
(Уточню: пока…)