Начало
Перед войной сгущались тучи,
И каждый был на всё готов,
С тревогой наш Союз могучий,
Смотрел на происки врагов.
Родился я перед блокадой,
И всё глядел вокруг себя,
А тут, пошли, как бомбы падать,
И стало всем не до меня.
Я плохо помню то, что было
Но в снах, потом, увидел я
Всё, что тогда происходило,
И как жила моя семья.
Как сразу кончились продукты,
На полках всё подметено,
Остался чёрный репродуктор,
Что выключать запрещено.
А передач совсем немного,
Штаб обороны объявлял
Одно – ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА,
И все бежали вниз, в подвал.
Ночами, когда спать пытались,
Стучал негромко метроном.
При этом никогда не знали,
Когда прервётся этот сон.
Потом, его включали вновь
По окончании тревоги,
И был прекрасен стук его,
Да жаль, то было ненадолгo.
А город молча умирал,
Уже траваи не ходили
Я ел один пустой отвар,
Что мне с работы приносили.
А те, кто двигались, пока,
Ползли на службу, там следили,
Чтобы никто не опоздал,
За опоздание судили.
Не стало, сразу, ничего,
Исчезло всё, чем люди жили,
Квартиры мёрзлые насквозь,
А воду в саночках возили.
От голода полумертвы,
Ходили те, что были живы,
Чтоб хлеб, спечённый из травы
Лежачим принести в квартиры.
А во дворах непроходных
Горами мертвецы лежали,
Болезней не было у них
Они «здоровыми» скончались.
Врачи всё знали, оттого
Привыкли брать всегда с собою
Одно лекорство от всего,
Настойку на воде из хвои
Сегодня, время подошло
И, как в осознанном угаре
Все извиняются за всё,
Что было с ними, в том кошмаре.
И мы, случается порой,
Казним себя, за тех, что были,
За тех, кого мы той зимой,
Не сберегли, не сохранили.
И мне пора сказать пришла.
Спасибо, мама, дорогая!
Что ты меня уберегла,
Спасла от гибели, родная.
Спасибо вам, моя родня,
Спасибо всем вам, ленинградцы,
За то, что вывезли меня,
Так началась эвакуация.
В апреле был непрочный лёд,
Где люди, насмерть замерзали.
Машины шли на берег тот,
Между разрывами виляя.
Потом Москва и Казахстан,
Эвакуации приметы,
И вновь военный Ленинград,
Уже близка была Победа.
Я, помню, за столом сидел.
Внеапно, всё загрохотало.
Неужто враг и вновь обстрел?
Смотри салют, сказала мама.
Вдоль улицы идут солдаты,
На поводке, аэростаты.
На лицах их цветут улыбки
Весна, несутся птичьи крики.
Я помню пленных немцев строй,
Никто, уж, не казался франтом.
По Невскому, прогнали сброд,
Шли к виселицам, за Гигантом.
Потом, расстрелян был Попков,
И вся его подручных «банда»,
Что «обижали стариков»,
И «крали хлеб у Ленинграда»
Я был тогда преступно мал,
Не мог я «гадов бить ползучих»,
Но всё, как взрослый, понимал,
Динамик наш всегда был включен.
Сначала в шесть играли гимн,
Потом концерт военных песен,
Дрожащим тенором своим
Козловский пел, как мир чудесен.
Война, проклятая война,
Вокруг меня тогда стояла,
Везде разбитые дома,
Телеги ездили, но мало.
И вот, закончилась она
И воцарилась тишина.
Но с запада к нам нёсся злой,
Фашистов недобитых вой.
Оттуда, к нам, ползли опять
Проклятые империалисты.,
А как хотели мы дышать,
Свободным воздухом отчизны.
Но против ужасов войны,
Простые люди выступали.
Рабочий люд со всей земли,
Снаряды к нам не пропускали.
Тем временем космополиты,
Что не любили нас тогда ещё,
Решили, подлые, лишить
Нас коммунизма, наступающего.
Но люди в очереди знали,
Сперва реформа денег будет,
Потом все карточки отменят
И тут-же коммунизм наступит.
А появилась, лишь, крупа
Что дали вместо коммунизма
За ней, для пользы организма,
Стояли мы, по три часа.
А время было, хоть кричи,
Враги, со всех сторон, глядели,
И участковые врачи,
Что отравить народ хотели.
И, наконец, я пионер,
Не прохожу я грязи мимо,
Всегда готов подать пример,
По зову партии, любимой.
Кричат сегодня с визгом, топотом,
Рубахи рвут и гонят пену,
Мы говорили, только, шопотом,
И то, с оглядкою, на стены.
Ведь даже в сказке, Буратино
Недолго цепь влачил свою,
А, разобравшись с буржуином,
К нам прибегал, пожить в раю.
А вот, когда наоборот
Мы со страной соединяемся,
Тут всё, казалось, хорошо,
Пусть, люди в счастии купаются.
Однако, было и противно,
Что за спасибо, сразу, так
Из своего капитализма,
К нам в коммунизм, попасть мог враг.
Но, слава богу, на защите
Стоят герои КГБ
Они вся знают, видят, слышат,
Враг не прорвётся к нам, нигде.