Уж тридцать лет живу на этом свете,
но все каких-то дел невпроворот,
душа мельчает, попадая в сети
различных отношений, полон рот
усталых фраз, глаза остыли к нищим,
стал жестче взгляд и притупленней дух.
А век закончился, и ветер свищет
в какой-то пустоте меж двух
тысячелетий. Я бреду навстречу
своей судьбе, которую спешат
мне предсказать по радио, калеча
всю веру в будущее, и мешать
дожить до торжества поруганной державы
мне будет старость или просто гонор,
его не любят здешние уставы,
хотя он и похож на мокрый порох.
Январь 2001