Ангелина писала романы, стихи и письма. Персонажи её были разные люди, если не умирали, то жили собственной жизнью, наделённые силой и тайной мирской сутью. Ангелина слыла нелюдимой, мужчин не знала, и подруги ещё со школы её сторонились. А безумная кровь Ангелины всласть ликовала, если в дрёме сюжеты стихов и романов снились.
Ангелина любила виснуть в лучах заката и сидеть в высоченных зарослях душной мяты; точно знала, о чём звенели цикады, и умела из сочных трав составлять яды. И, однажды, когда вечернее солнце тлело, поливая брызгами золота всё живое, Ангелина упала в колосья ржи переспелой, в терпкой майе застыв, забывшись в томном покое.
Семикрылый степной ангел, за ней следивший, обернулся зайчонком, на грудь Ангелины прыгнул. Он забрал пряный запах её с нотками вишни, он украл из её реальности краткость мига. И очнулась она под щёлканье кречета злое. Солнце стало бордово-красным, кипя в рассвете. Где-то вспенилось Чёрное море, и дно морское будто лезвием резали рыбы, оставив сети.
С юга веяло серым дымом – прогорклым, едким. Ветер выл, не смолкая, в пролётах лестничных храма. Сердце плакало, душу рвало, и ломались ветки: наступала Война на беспечность людского гама. И немая от ужаса, бледная Ангелина побросала блокноты, книжки, составы ядов, побежала до дома, до матери улицей длинной, но – ни дома, ни матери, ни цветущего сада.
Всех мужчин превратив в деревянных идолов мрачных, вихрем облако чёрное вдоль по полям катилось. Спотыкаясь, бежали дети и женщины в плаче; птицы в стаи сбивались, а звери в норах таились. Расстреляла, размыла война – весталка Морены - все травинки, досточки кровли, цветы, деревья, лишь степное сонмище ангелов на коленях звонким голосом стройным не прекращало пенья:
Отложи, Ангелина, перья
Выливай, Ангелина, яды
И романы писать – не время
И не время лить слёзы градом
Ты возьмёшь в руки оружье
Поведёшь Девичью Силу
Будешь слушаться, будто мужа
Лишь Архангела Михаила
Войско смелое, войско светлое женщин юных - груди крепкие, души чистые, взгляд невестин, закопав шкатулки и кукол, книги и руны, против тёмного облака встало стеной железной. Беспощадный, отчаянный бой продолжался вечность: липким потом хлестал по земле, бил слезою алой. Неродившимся детям в утробе дышалось легче, если матери, метив в чёрное, побеждали.
Не сломались и победили, очистив небо. Так отсчёт начала Великая Женская Эра. Ангелина ушла по багряной тропинке в небыль, следом – ангел степной, обернувшийся зайцем серым.
От неопытной девы до воина путь – секунда, если выбор встанет между любовью и адом. Если морок целит в родное стрелой погнутой - девы стрелы сломают, поднимутся, выйдут рядом.
Так писала в победной летописи Ангелина. И, поставив точку, перо разломив, улыбнулась.
08.08.08.