Русалочка теперь работала секретаршей и часто боялась, что сделает что-то неправильно – или уже сделала, и об этом скоро узнают.
Она задерживалась на работе и плохо спала по ночам, вспоминая, не перепутала ли чего, не забыла ли.
Поздним вечером с четверга на пятницу к ней домой пришёл старый знакомый. Солнце ещё не село. Небритый, видно, что давно не причёсывался, в целлофановом пакете – шесть банок пива. Русалочка, вот совпадение, в этот момент тоже пила, и пиво было то же самое, от этого совпадения ей было не по себе. Ночь запомнилась урывками. Она целовала морщинки возле чужих бессмысленных глаз и думала: «Я ничего не чувствую. Не опоздать бы на работу», - а глаз смотрел на неё и потом закрывался, и всё это где-то было, в потерянном компьютерном файле, в ничейной памяти, отверженной, пребывающей вне, и навсегда.
Проснулась без десяти. Через десять минут нужно было оказаться на работе, и никакой самолёт не мог спасти. Разрушаемая ужасом Русалочка кинулась на берег озера: - Помоги мне, матушка! Через десять минут надо быть на работе. Отправь меня туда любым путём, умоляю.
- Нет у меня любых путей, - ответила ей из озера матушка. – Есть три дороги – правда, любовь и верность.Пойдёшь по ним одновременно?
- Мне всё равно, скорей, скорее!
И Русалочка ступила на три дороги. Дороги ушли в разные стороны, унесли её в озеро, но там, на другом берегу, должны были встретиться. Через десять минут зазвенел звонок в кабинетах, на этажах, а Русалочки не было. Не страшно бы опоздать, но она не опоздала, нет. Дороги не встретились, не вышли наверх, она осталась под озером.
Спустя сто лет сняли водное покрывало, и она увидела берег. Приползла по дну, легла в воде рядом с берегом, вцепилась в кромку. Бледная, полуживая, бессильная. Трудно было поднять глаза на тех, кто ждал её на земле.
- Русалочка, кого ты любишь? – спросили они.
- Вчера я любила того, с пивом – и морщинки возле глаз. Или позавчера? Забыла. Это потому, что думаю о другом. У него глаза, как река, светятся, у него руки тёплые. Он глупый, кажется. Не могу вспомнить. А помню третьего, бедного.
Вода в озере поднялась и скрыла её уже насовсем.