Вот если б внутри алкоголь был бы таким целительным,
Чтобы не приходилось спасаться успокоительным.
Если сердце пустое, то для чего же бить его,
Раз внутри тебя все равно уже разорвет.
Это все живое и немножечко настоящее.
Я по жизни, как в самолете черные ящики,
Записываю недели в себя и ласково их донашиваю
За этот размазанный по стене одинокий год.
Хорошо бы, чтоб чувства в тебе действительно перевесили.
Потому ведь, что я не знаю, как сбить всю спесь с него,
Просто сейчас у меня внутри такое кровавое месиво,
А грабли уже таранят избитый лоб.
И мне больно щемяще, и сердце вот-вот ускорится.
За меня, конечно, некому беспокоиться.
Хочется переждать, пока парашют раскроется.
И я была одинокой вовеки чтоб.
Вот и платье тогда было длинным. А день вчерашним.
Я смеялась тогда, тоска казалась мне карандашной,
А теперь и нет совсем никакого «нашего»,
И теперь в душе какой-то серьезный вывих.
И я крою трубку вместо голоса какими-то писками,
Вдруг места больше не будет в таких вот списках.
Когда ты стоишь себе в очереди за виски
А оказывается, это очередь для счастливых?
И толку от этого уже промокшего от слез плаща,
И что из тех двоих ты даже знаешь, кого возвращать.