Синяя птица

Найра Меллаярэ
Я поймала синюю птицу,
Я держала её в руках,
Но она обернулась синицей,
А удача - камнем в ногах.
Я споткнулась об эти каменья,
Упустила синицу свою,
Захотела остаться в забвенье,
Но осталась в жестоком бою.
Были горькие слезы и стоны,
И душа утопала в крови.
Вот что бывает с нами
От великого чувства любви.
Улетела даже синица,
Источила камень вода.
Где искать теперь синюю птицу?
Как смеяться, когда - беда?
Жизнь ушла на другую страницу.
Птица сейчас не в нашем краю.
Ты проткнул, как наточенной спицей,
Мою голубую мечту.
Я должна быть сейчас в обиде,
Ну, зачем ты соврал вот так?
И зайти, сказать тебе: “Выйдем?” -
Я сейчас не смогу никак.
Ты решил, что сердце как камень,
Будто мраморная моя душа.
Ты не боялся ложью их ранить,
Ты съехидничал все круша,
И остались лишь только слезы,
Лишь хрустальные бусины слез.
Ну, зачем мне слова твои - розы?
Хоть красивы, но шипы есть у роз.
Ты прости за голос остылый,
Может, я огорчила тебя,
Просто слово не воробей, мой милый,
Его не поймать, и оно не боится огня.
Не боится огня, и злости,
Не боится любви, добра.
Оно ходит незваным гостем.
Оно ждет улыбки, тепла.
Ты верни мне синюю птицу,
Подойди поближе к реке,
Отпусти из ладоней синицу,
Не держи мое счастье в руке.
Но уснула в руке синица,
Ты её усыпил на век.
Я кричу над ней, как орлица,
Я бужу её, как человек.
Но сейчас она в летаргии,
Её не разбудишь никак.
Я пытаюсь забыть её имя,
Счастьем зовут её, просто вот так.
Она лечит душевные раны,
Она лечит обиды друзей,
Она ходит как пастырь в сутане,
Как Иисус присутствует здесь.
 Но она сейчас в летаргии,
Она спит многолетним сном,
Не забуду её я имя,
Буду ждать, беречь её сон.
Через годы очнулась синица,
Повела тихонько крылом,
Увидала печальные лица
И улыбки на лицах потом.
Она встала, тихонько запела
Песню счастья, что не пела давно.
Как давно я её слышать хотела,
Как давно закрыла окно,
Чтоб, случайно, в час пробужденья
Удержать птицу феникс свою,
Чтоб забыть все свои невезенья,
Чтобы вспомнить жизнь в милом краю,
Чтоб, когда эта песня начнется,
Каждый звук был безмерно высок,
Чтоб, когда моя птица проснется,
Храм души мою птицу сберег.