За какую-то горькую шалость,
Да вдобавок с примесом вранья,
Мать от горя почти помешалась
И лупила вожжами меня.
Никогда я такою не видел -
Что-то сдвинулось, лопнуло в ней.
Понимаю, что больно обидел,
Но ей было намного больней.
Оттого, что гудит поясница,
Что слеза на ресницах дрожит,
И чем дальше ораве кормиться,
Если в доме две пригоршни ржи?
Оттого, что не выплачен заем,
За районных властей перегиб.
И за то, что мы вроде не знаем,
Что наш батька на фронте погиб.
Всё в глазах и душе затаила,
Чтобы наших не ранить сердец.
И лупила за то, что любила,
И за то, что молчал я, стервец.
Мать лупила, но легче не стало -
Я не мог ни мешать, ни бежать.
Вожжи бросила и зарыдала.
И пришлось её мне утешать.