Любить бы тебя любовью шута-урода,
Чтоб презирала,порой снизойдя до шутки...
Украв платок из твоего комода,
Носил бы его как родных в промежутке
Между людьми и сердцем. Да, эпоха
Была прекрасна: времен блестящих
Длинных мечей; герцогинь со вздохом,
Способным отправить пол-армии в ящик,
С видом богини из мифа. Были
Блохи и те счастливее, если жили
В этих дворцах - корсажей, ловушек, пота...
Если случалось быть пойманной,
То это была суббота.
Я не Генрих восьмой, да и ты не Болейн
Анна, чтобы требовать клятв кровавых.
Даже если тобой я и болен,
То это не хроники, не о Мавре
Эпос, достойный пера, кинжала,
Или отравы на кончике шпаги.
Нежность без радости в точку сжалась
На смятом всердцах листе бумаги.
Что нам останется от наважденья?
Город зимой промерзающий насквозь,
Писем возможность - причина деленья
Чувств на баланду и горькую накипь.
Что остается от тех, кто не вечен,
Кроме надгробий и памяти в лицах
Потомков? - новая музыка старых песен.
Как примечанья к Улиссу...