"Небесный терпкий мёд". Валерий Клебанов.
ТРЕЩИНА МИРА
1
Избитую фразу о трещине мира
и сердце поэта – вдруг с новою силой,
как будто огнём разорвавшейся мины,
история наша во мне озарила.
Мой друг Камбулат! В наше время недужное
не сдержит беду никакая вожжа.
О, как сохранить нам старинную дружбу,
не дать, чтоб её захлестнула вражда?
2
Ты помнишь, мы рядом на фото,
и нам абсолютно не грустно.
Всё будет – любовь и работа –
работа до пота, до хруста.
Ещё наберем обороты,
ведь жизнь улыбается нам…
Мы оба в обнимку на фото.
Не рвать же его пополам!
3
Время «Боингов», «Шаттлов»
и полётов на Марс…
Отчего ж всё так шатко,
что касается нас?
И сквозь музыку клипа,
сквозь разгул трын-травы –
разве стона и всхлипа
не расслышали вы?
4
…Погибают, как и раньше гибли,
как поленья, брошенные в печь.
Только я, Страна, не новый Киплинг,
чтобы жуть кровавую воспеть.
Вряд ли кто-то сможет вдохновиться
для мажорных гимнов и баллад,
видя обезумевшие лица
новобранцев, топающих в ад…
5
Там, где скал белы башлыки,
где увязли в снегу войска,
где показывает клыки
каннибальих времён оскал, –
в том краю каждый миг рисков,
как натянутая струна…
Эта груда мешков с песком –
для мальчишек твой щит, Страна?
6
В этом мире хватает трещин;
разберёшься ль, какие – чьи?
Для меня же нет горя хлеще,
раны нет больнее Чечни.
А стихи – только множат пытки.
Да кого я ими спасу?
А тем более тех, убитых
этой ночью на блок-посту…
7
Снова слишком цена высока,
снова матери – в черных косынках.
Вместо сына, сыночка, сынка –
страшный ящик из грубого цинка.
Тщетно боль вопрошает: – Доколь?
Снова – кровь на обломках и щебне…
Но на ком вымещать нам, на ком?
И кого умолять об отмщенье?
8
…Я не знаю, как быть, Камбулат,
если воздух от дыма сер,
если дни горят и болят,
словно взорванный БТР?
Неужели грядущий люд
должен видеть, как в страшном сне, –
нас, выпрыгивающих в люк
с гребнем пламени на спине?