Я воспоизвожу преамбулу к первой части этого эссе.
Друзья мои - по Стихи.ру! Понимаю, что длительная публикация моих эссе о художниках, прозаических эссе - в нашем клубе, вероятно, выходит за рамки приличий. Два оправдания только. Во-первых, я нашел в нашем Клубе людей, мнение которых для меня существенно и я хочу посоветоваться с ними. Иначе - для чего же наш Клуб? Еще одно оправдание: мои эссе, как кажется мне самому, все-таки ближе по мировосприятию к поэзии, чем к прозе или искусствознанию. Как я уже говорил Вам раньше, пару месяцев назад - это главки из книги, которую я хочу отдать в печать. Моя цель - узнать, что думают о такой затее люди, склонные к искусству.
Итак, это очередная публикация из той же серии. Эту главку я поделил надвое. Все-таки, уж слишком длинно для мини-прозы, на что мне указал один из наших друзей-стихирян.
Итак, продолжение:
Пикассо. И как я понимаю абстрактное искусство. Часть 2
АБСТРАКЦИЯ КАК ИНТЕГРАТИВНОЕ ПОНИМАНИЕ. Абстракции Пикассо имеют еще и другой смысл. Вот знаменитая – разъятая – "Скрипка". Вот "Герника" в Мадридском музее королевы Софии. Вот "Портрет женщины", не анфас и не в профиль, а нечто, сочетающее в себе и то и другое.… Вот "Поцелуй", вот "Семья" – в той же манере изображения. Разъять – чтобы собрать снова нечто из тех же деталей… Мне это напоминает поэзию Велимира Хлебникова, как я ее воспринимаю:
Рассыпав буквы слов – услышать смыслы звуков,
Божественных – тех, что исходят свыше...
Собрать их – в звуках новый смысл услышав.
И завещать его далеким внукам.
Заметьте: Пикассо и Хлебников – современники. Пруст, Джойс и Кафка – люди того же времени. Может быть, в этом поиске возможности разъять, чтобы сотворить заново – знамение времени? А ведь этим явлениям в искусстве современно появление теории относительности Эйнштейна и квантовой физики Бора, Шредингера, Гейзенберга и Борна. Мы еще вернемся к обсуждению этих удивительных совпадений в интеллектуальной истории человечества.
Я не уверен, что разобрав на отдельные детали ваш компьютер и сложив детали снова – в другом, ведомом только вам порядке, вы получите работающий компьютер. Скорее всего, пользователи даже не распознают компьютер в этой сборке деталей.… Как же понять и как принять этот новый смысл – в абстрактной, синтезирующей и обобщающей живописи? Попробую объяснить, как воспринимаю это я, дилетант, любитель живописи – ни в коем случае не претендуя на формулировку истины!
Представление в памяти собирательно, интегративно, зрительный облик в памяти – смешанный, он не ограничен определенной позой, жестом, выражением лица, ракурсом, моментом. Попробуйте сами – сейчас – сию минуту! – представить себе вашу возлюбленную (или возлюбленного). Вряд ли этот зрительный образ ограничится абрисом ее или его лица, выражением глаз или страстным поворотом вожделенного тела. Как много вспомнится одновременно – неразделимо одновременно! Можно ли запечатлеть этот собирательный образ любимой? любимого? Можно ли это выразить – to EXPRESS – в застывшем живописном или скульптурном изображении? Выразить ВСЕ ВАШЕ ВОСПРИЯТИЕ – to EXPRESS ALL YOUR PERCEPTION. Именно в этом нововведение – и потрясение – ЭКСПРЕССИОНИЗМА: написать собирательный образ, таким как его ВИДИТ ПАМЯТЬ. Как эмоциональна, как ЭКСПРЕССИВНА эта абстракция! TO EXPRESS - ВЫРАЗИТЬ. Не изобразить, а именно выразить СВОЕ ПОНИМАНИЕ, СВОЕ ВОСПРИЯТИЕ. Это выражение восприятия. Это EXPRESSION OF PERCEPTION. Не столько ЭКСПРЕССИОНИЗМ – сколько ПЕРЦЕПЦИОНИЗМ. Существует ли такой термин в числе множества "измов" современного искусствоведения (не искусства, а именно искусствоведения)? Но не понимаю – и не чувствую – что хотел сказать мне Поллок в его колористических этюдах под разными номерами. Искусство – все-таки – апеллирует не только к ощущению, но и к пониманию. Понимаю – но не чувствую, что хотел выразить Малевич, рисуя цветные треугольники, изображающие крестьянина или рабочего. Сколько бы я ни смотрел в "Черный квадрат", я не могу найти сочувствие – ни в нем, ни к нему. Я сознаю кощунственность моих заявлений для тех, кого вдохновляет это искусство. Но эта книжка – о моем, лично моем понимании искусства. И оно именно таково. Для меня – только сочетание чувства и интеллекта, их взаимное проникновение есть искусство. Как и любовь. Легче всего это обнаруживается в поэзии. Но и в музыке тоже. Ведь (по крайней мере, у меня это так) музыка вызывает зрительные (или не зрительные) образы, даже если это не программные пьесы, а так сказать, "песни без слов". Вот стихотворение, посвященное памяти моего старшего друга Якова Гегузина – ученого, сочетавшего в себе дар естествоиспытателя и писателя.
Хоть мозг и сердце в нас облачены
Единым телом и единым духом,
Всю жизнь – и безуспешно – ищем мы
Единство меж искусством и наукой.
Как сочетать мне в сердце и в мозгу
Свободную любовь ассоциаций
И логику. И может показаться,
Что все-таки когда-нибудь смогу...
Но интеллект и чувство – два начала,
Два полюса. И жизнь есть нить накала
Меж полюсов. Их не соединить!
Иль тотчас же сгорает жизни нить.
Есть два начала. Но один финал –
Тот, что Господь в началах начертал.
Художник – та самая "нить накала" между интеллектом и чувством. Ее свет – свет от горения (или даже сгорания) творца, художника – и есть то высокое искусство, которое освещает жизнь и дорогу тем, кто его понял.
Но возвращаясь к Пикассо… Абстрактность "Скрипки", "Семьи", "Герники" – в том смысле, что это не есть конкретное изображение. Это не СИЮМИНУТНЫЙ зрительный образ, а обобщенный рисунок памяти. Это – ВСЕ образы объекта изображения, возникающие в памяти, объединенные в один. Это высший вид обобщения: собирательный образ памяти. Вот что писал сам Пикассо: «Художник рисует не то, что видит, а то, что чувствует, то, что значит для него увиденное». Поль Валери, тончайший знаток изобразительного искусства, кажется, разделяет эту точку зрения: «Живописец должен изображать не то, что он видит, а то, что будет увидено».
Позвольте все-таки заметить: я совсем не уверен, что портретируемые или их друзья УЗНАВАЛИ самих себя или своих знакомых в этих портретах.
Вот интереснейшее откровение самого Пикассо: "Искусство - ложь, которая дает нам понять истину, во всяком случае ту истину, которую нам дано понять. Художник должен знать способ, как убедить других в истинности своей лжи."
Я потом еще раз вернусь к этому высказыванию, когда мы будем обсуждать влияние искусства как проповеди – в связи с массовой культурой.
Мы еще обсудим позднее, насколько "реалистичен" даже фигуративный, "реалистический" портрет – на примере великолепного эссе Николая Евреинова. Образ в памяти – НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПОРТРЕТОМ. Это образ, собравший разные проявления изображаемого объекта в пространстве и во времени. Время и пространство неразделимо вместе – как в теории относительности в физике. Это абстракция – восприятие образа в целом. В пространстве-времени.