Он теперь среди римлян своих.
Оден с ними, и он же –Гораций.
До звезды так непросто добраться
без посредников. Что-то сбоит
в мирозданьи последнее время,
если время сильнее строки,
и Ростральных колонн маяки
не разгонят упругую темень
на пятнашках зубчатой стены
не признавшей пророка державы.
Кем, когда его дни сочтены?
Отчего это лето так жарит,
превращая в пустыни сады,
акведуки, цветы, автобаны?
Лету нравится сталкивать лбами
власть и слово. Дойти до звезды
не трудней, чем пробить эту стену
ширпотреба, рекламы, попсы,
паранойи незваных мессий…
Не такие уж тут перемены –
пошлякам за державным плечом
хорошо, как в кабине КАМАЗА.
Вавилона кривая гримаса –
что за чем? Кто о чём? Что почём?
Не сильны в иерархии бреда,
разуверятся сотни людей,
а рабы сумасбродных идей
заклеймят безыдейность поэта.
Он теперь среди римлян. А нам
в темноте, друг о друге не зная,
первородство своё вспоминая,
пробираться к далёким огням.