Любителю эротики и секса,моему любимому дяде Викторову Евгению Николаевичу.
В полумраке приспущенных штор,
Перед зеркалом с пламенем свечки,
На свое отраженье в упор
Смотрит фея,раскинув на плечи
Пышный веер волнистых волос.
Пальцем,нежно,стекло протирая,
Свои щеки и губы и нос,
Как чужими губами лаская.
Тихой музыкой страсти дыханье
Учащается.Грудь в унисон
Поднимается выше.Желанье
Переходит,с томленьем,во стон.
Торопливые пальцы находят
Непотдатливых пуговиц ряд.
Разстегнулись и полы разводят,
И скорее их снять торопят.
На секунду,замедлив движенье,
Видя полуоткрытую грудь,
В тишине,слыша сердца биенье,
От восторга,не смеет дохнуть.
Но,мгновенье минуло.На коврик
Сброшен кофты насмешливый груз.
И ладони желания ловят
Пышность,вдруг затвердевших,медуз.
И сжимают их от наслажденья.
Отпускают и сводят опять.
С мелкой дрожию от нетерпенья,
От желанья ласкать и ласкать.
Теребя две набухшие почки,
Соблазнительно твердых сосков,
Ожидание сказочной ночи,
Избавляет от скрытых оков.
Вот рука,невзначай,соскользнула
К животу,на бикини легла.
На лобке полежала,вздремнула,
Но, одумавшись,ниже пошла.
Оттянув непотдатливость ткани,
Вспухший клитор приводит в экстаз
И движение бедрами манит,
И рукой скинув пряди от глаз,
Она пальцем касается тайны,
Вверх и вниз потихоньку водя.
И кудато уходит и манит,
Палец глубже и глубже вводя.
Головою тихонько качая
И слегка прогибаясь в спине,
То дрожит,то на миг замирает.
Тело страстью горит,как в огне.
В стон исходит движение тазом.
И блаженство торопит и бьет,
Изливаясь волшебным оргазмом
И по жилкам тихонько течет.
Страсть,пусть медленно,но,отступает.
Руки в плеть обвисают и вниз.
Волшебство,как бы нехотя,тает,
Унося этот мелкий каприз.
Фея медленно встала и в ванну
По пушистым коврам побрела.
В отраженьи,с дыханья,туманном,
Повернувшись спиною,ушла.
* * *
Та же комната,только чуть позже.
Сон,лежащий на кончиках губ,
Не запачканых бранью и ложью.
Этих маленьких,пухленьких губ.
На примятость невсбитой подушки,
Взмахом сна,раскидав волоса,
Пух ресниц, своей легкостью, душит
Между явью и сном голоса.
Руки вскинуты в жесте желанья
И готовы кого-то обнять.
Бархат кожи волнует и манит,
Заставляя от страсти дрожать.
А под краем сползающей ткани,
Чуть не смело,пробился узор
Ее тела.Теряясь на стане,
В простынях,меж вершинами гор,
В мерном выдохе с грудью поднявшись,
Изменяется форма и штрих.
Между складок намиг затерявшись,
Блажь рождается в мыслях моих.
Что ей снится под этим покровом?
Что ей видится в сладостных снах?
Мне туда не проникнуть и слово
Затеряется в глупых стихах.
Может страстный,безвестный любовник
На святыню мою посягнул?
Сердце глупою ревностью стонет.
Я за штору тихонько шагнул.
Пред усыпанным розами ложем
На колене мерзавец стоит.
И с желаньем,окутанным ложью,
В нетерпеньи от страсти дрожит.
Фея слушает,верит и манит,
Обнимает,целует всего,
Ласк любви,столь желанною, дланью
Осыпает Все тело его.
И,запутавшись в мягкой постели,
Покатившись из края на край,
Поцелуями медленно мерит,
Разстоянье от ложи до тайн.
Он, в экстазе,слюной истекает.
И дыханье спирает в груди.
Он дрожит,он готов,он желает,
В страсти шепчет,-скорее прийди.
Я, от гнева,глаза закрываю.
Я,от горя,срываюсь на стон.
Я хочу умереть,забывая,
То,что это всего только сон.
А во сне,два расплавленных тела,
Страстный шепот,удушливый пот.
И,стоп-кадром закончивши дело,
В крик оргазма открывшийся рот.
Я как бык,что на смерть на арене
В страхе мечется ярость храня.
Я не в силах простить той измене,
Что терзает и губит меня.
Лист в клочки и от вазы осколки.
В кровь разбита пустая рука.
И от сцены,подсмотренной в щелку,
Боль разлита по этим строкам.
Я кричу,чтобы криком избавить
Свою душу от гнева и лжи,
Понимая,что жизнь не исправить,
И не видя,что фея лежит
В одиночестве,в той же постели,
В тишине,что висит с потолка.
Что не слышит и боли не верит,
В том же жесте,все таже рука.
* * *
Утро тихо пробилось сквозь ставни.
Сонмы сна улетают в себя.
Фея веки откроет и встанет,
По ковру,как по травам бредя.
Под журчащей из крана водою,
Смоет груз переменчивых грез
И прикрытые шторы откроет
В утро,что шепот ветра принес.
Облачится,небрежно,в одежды.
Не неряшливо,наоборот,
Простофее,по стилю,небрежность
Шарм,слегка изменив,придает.
Видел я,как причудливой лодкой,
Гребень плыл между прядей волос,
Когда ангел,небрежной походкой,
Фею к зеркалу в облаке нес.
Волны падали и возносились,
Не желая застыть в тишине.
Но,под шпильку послушно ложились
В ту прическу,что нравится мне.
Тени щеточка медленно ложит,
Веки тихо на глаз опустив.
Я всегда удивлялся,как может
Пыль украсить,лицо изменив.
Штрих последний,подкрашены губы,
Будто смяты и вспушены вновь.
В них божественны правда и глупость.
В них дыханье весны,в них любовь.
Каблучок и точенная ножка.
Звон цепочки дверной,стук замка.
Все,ушла,догоню еще,может,
Только строчку закончит рука.
Проношусь сквозь толпу отчужденья,
В равнодушье закрытых дверей.
Все знакомо здесь до отупенья,
Глядя в лица,не вижу людей.
Мысли смяты.На сонные лица,
Будних дней,брошен серый оскал.
Чувством мертвым под ноги ложится
Пыл любви,что от жизни устал.
Режет взгляд мусор смятой бумаги,
Не заметеных,улиц - позор.
Государства разбитого флаги
Выцветают,как в память укор.
Но знакомость походки стирает
Боль невзрачности мрачных картин.
Ножки феи,соблазном,мелькают,
В отраженьи,на стеклах витрин.
Боже,что ее только питает?
Что дает ей творить и любить,
В мире,где откровения тают,
Где превыше всего ложь и прыть.
Я устало глаза поднимаю,
Упустить ее взглядом не смея.
Верю в счастье.О лучшем мечтаю.
Жизнь одна и она это фея.
23апреля.1993г.