И праздник был. И праздника не стало.
Настала ночь дождливая за ним.
И клоун, одинокий и усталый,
С печального лица снимает грим.
Он смыл его почти наполовину,
Ещё немного – смоет до конца,
И станут различимыми морщины,
И бледность некрасивого лица.
Но в этот миг никто не прослезится.
Смешно рыдать над участью шута!
Ну что с того, что грустью отразится
В его глазах гримёрной пустота?
Ну что с того, что радости начальной
Сберечь не удаётся никому;
Что каждый день нас делает печальней?
Мы так привыкли к этому всему.
И клоун грусть поглубже в душу спрячет.
В сырой дали раздастся чей-то смех...
И только дождь в ночи о нём поплачет –
Единственный, кто плачет обо всех.