Мир во мне и мир вне меня.
Лоррен и Пуссен – маленький ЧЕЛОВЕК В ОГРОМНОМ ПРОСТРАНСТВЕ. Понимаю, как я ничтожен в сравнении с Природой.
Масштаб 1:10000
Рокуэл Кент – ЧЕЛОВЕК, ВЫШЕДШИЙ К ГРАНИЦАМ ПРОСТРАНСТВА. Дальше – нельзя. Отсюда еще можно вернуться. Общаясь с Кентом, я понимаю, что величие Природы таит опасность.
Масштаб 1:100
Нисский – это ПРОСТРАНСТВО, ОБЖИТОЕ ЧЕЛОВЕКОМ. Входя в его пейзажи, успокаиваешься: пространства ДРУЖЕЛЮБНЫ.
Масштаб 1:10
Рерих – это ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ, НЕРАЗДЕЛИМЫЕ. И НЕДОСТУПНЫЕ ЧЕЛОВЕКУ. Рерих – это чувственный смысл относительности. Чувственная иллюстрация к Эйнштейну.
Масштаб 1:1.
Человек, Бог, Пространство и Время – соизмеримы. И неразделимы.
Я не уверен, что в холодной пространственно-временной гамме Рериха есть место человеку. Живому человеку. Кажется, я понимаю физические и философские смыслы Эйнштейна... Понимаю ли релятивистские смыслы Рериха?
Речи сверкали металлом. Слова
становилися грозны. В них
грохотали горные камни.
В них град проливался.
В них шумел водопад.
А я улыбался. Как мог я
знать смысл их речи? Они,
может быть, на своем языке
повторяли милое нам слово
«любовь»?
Это – стихи Рериха, это стихия Рериха. "Я не понимаю, что говорят мне другие миры, но я знаю, что они говорят со мной и хотят, чтобы я понял" – так я понимаю Рериха. Рерих – переводчик, толмач, Аарон при Моисее. Я должен поверить в его интерпретацию откровений. Я, вероятно, слишком критичен. Или слишком боязлив. Или недостаточно чувствителен, чтобы понять путь из уст Аарона. Может быть, в пророчествах Рериха мне неприятен императив, убежденность в единственности правоты и правильности пониманий. Вероятностный смысл предсказаний квантовой механики и статистической психологии – менее императивный – для меня более приемлем.
Рокуэл Кент – поэзия жизни в суровой природе. Это могло бы быть похоже на Рериха. Но Кент – земной, и холод пространств его Арктики СОГРЕТ человеческим жильем. "Это я, Господи!" – уж такой, как есть, прости. Кент ВИДИТ ВЕЛИЧИЕ холодной бескрайности, она ему ИНТЕРЕСНА, загадочна, опасна…. Он выглядывает из теплого дома. Он храбр, он готов сразиться с холодом Арктики. Но с холодом Арктики, а не с холодом ПРОСТРАНСТВ.
Холод пространств Рериха АБСОЛЮТЕН. ЭТО ВСЕЛЕНСКИЙ ХОЛОД. Рерих ушел от тепла земного жилья. Он направляется к Богу – БЕЗВОЗВРАТНО. В ХОЛОД. Бесстрашно. И БЕССТРАСТНО. В ОДИНОЧЕСТВО.
Рерих не оглядывается. Он решился. Он не вернется.
А у Кента за спиной – теплый дом. "Это я, Господи!" Кент не отважился уйти в выси. Он смотрит вверх. Снизу вверх.
Понять Рериха – это увидеть за горизонтом.
Твердь небесная и дно морское
соединены между собою.
На горизонте небо и море
не отличить, где одно – где другое...
Верх ли, низ ли – голубизна?
Море без дна. И небо без дна.
Море ли, небо ль меня зовет
за горизонт,
за позвоночный хребет бытия?
Отважусь ли я?
За хребтом горизонта шансов поровну –
Разбегаюсь! Прыгаю, очертя голову.
Взлетаю! Выплыву или нет? Уже –
ни малейшего страха нет в душе.
Но смысл бытия все равно узнаю!
Хоть посмертно!
Перепонка ушная
лопнула ослепляюще звонко.
Перелетаю
через хребет горизонта...
За хребтом горизонта, ЗА ГОРАМИ, ЗА ХОЛОДНЫМИ ГОРАМИ Рериха - СОВСЕМ ДРУГОЕ. Я остался здесь. Не дано...