***

Жизнь моя была остановкой по желанию с выпотрошенны укрытием,
заржавевшими скамейками с выгоревшими по краям досками,
накрошенными бутылками от дешевого пива,
по которым пугливые припеки ступают босыми пятками;
покинутая остановка по желанию с поруганным пьяными бонжами очагом,
недовыгоревшими газетами с голыми женщинами, переплели тела клубком
как осенние змеи на пороге долгой зимы,
снятой солдатской портянкой, обувью с выломленным каблуком,
Долой Левского – выцарапано гвоздем на штукатурке –
Саша + Мери из V “Б” = на секс до помешательства,
разорванными некрологами улетучившихся в другие пространства мужчин,
паспортом какого-то Ивана Стоянова Драганова из Симитли,
серым оперением разорванного кошками гривуна,
кошельками и сумками с разпоратыми отделениями,
обкраденных стаей вечерних карманщиц,
мелкой монетой ХХ века,
покатанной по моему ветренному шоссе между этим и тем миром,
с черными кавернами в асфальте,
трехсотлетними галками – как черные письма –
слетевшимися надо мной – ледяной повей с другого Ада,
трупами язовцев с выбитыми фарами глазами,
оборванным плащом листопадов,
стихающим дыханием – как будто шипение нейлонов –
от последнего ноябрыского послеобеда, в котором, сжатый клубком,
продолжаю звезди считать,
выстреливать к небесам горькие окурки,
тянутые с жадной душой.
Поезд ушел.
Автобус не остановился.
Не садятся космические коробли.
И к Раю ли, Господи, надо долго идти пешком?