Ты ушла в полнолуние в полночь…
О, как наигранно и символично для нас!
На тебе были те самые босоножки,
Что не бьют каблуками по камню;
Я не слышал удаляющихся шагов…
Лишь апатичные стуки сердца,
Похожие больше на толчки, или
На движения головой взад-вперёд человека,
Разбившего при многочисленных ударах о стену лоб,
Но продолжающего, по инерции, давить.
Это было безумно красиво…
Ты – настоящая падающая звезда,
Истратившая на меня одно возможное желание,
И отныне – ничего не представляющая.
Чувствую, всё было спланировано.
Ты этого хотела: моих слёз, мольбы, крика!..
Настоящий дьявол, в обмен на толику счастья
Забирающий душу…
Я, должно быть, умер.
Я, должно быть, в аду,
Ведь говорят, ад – это колесо,
И я вижу, снова и снова, как ты уходишь!
Шумит в голове, будто отравлена кровь.
Помню письмо с печатью губ,
Помню запах первого касания,
И, о, как я любил тебя!..
Все образы в сознании, все сны и мысли,
Я перерыл антресоли, нашёл их, чтобы сжечь.
Посмотри, они так и лежат в куче. Рядом спички.
Нет, не запутался, не преувеличил…
Шумит, шумит…
Ничего не понимаю, не осмысляю,
Не было прошлого, я не жил и не рождался, нет!
Был лишь день, когда ты ушла,
Руки ослабли, стих стал верлибром,
И с двенадцатым ударом часов полная Луна рассмеялась.
А я не слышу с тех пор ничего, кроме шума
И тяжких попыток ударить холодного сердца…
О, как наигранно и символично для нас!