Я утешусь стихом и забуду невзгоды мирские.
Только так - на небесный язык перейдя –
вспомню я, что еще есть просторы морские
и такие ж пространства души у меня.
Я утешусь стихом, как дитя - немудреной игрушкой,
погремушкой какой-нибудь, куклой, машинкой, сачком, –
и как сладостно знать мне, что Блок, и Есенин, и Пушкин
утешались вот так вот, крючок выводя за крючком.
Я утешусь стихом и утишу сердечные раны,
и покорней травы восприму я любую судьбу,
потому что стихи умеют молиться, как травы,
каждый вздох обращая в молитву, в немую мольбу.