На моих двоих героиновых пытаюсь убежать, спотыкаясь о наборы фраз расчитанных на реакцию. Этот город делает меня инвалидкой. Ты разрушаешь мой дом из снов, памяти и ощущений. Никаких книг не будет. Никаких следов. Когда я уйду, тебе будет трудно понять сны ли это, или я действительно была у тебя, была ли я вообще.
Девяносто четыре секунды до...
Я бредила во сне? Я брежу непрерывно. Только кивать и улыбаться выходит у меня натурально рассудительно.
Может быть я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, но написав тебе огромное письмо, а может две строчки в которых оно поместится, положу в конверт фотографии, что то ценное, что было, и зарою большое и наше в глубине своего Океана. У нас никогда не будет ребенка. Тебя так много, но мне нужно больше. Наверное никогда не стоит тебя искать, чтобы запомнить тебя только таким. Ходи на рейвы, трахайся в толчках, большие очки, большие изъебы, музыка в твоей голове, вскрытие бесконечно, желаю тебе через три года быть на Кубе. Ты станешь еще одним Моим-в-прошлом, когда я уже не имею никаких прав, когда ничего уже не можно. Только бы дожить до конца этого года. Только бы встать на ноги. Валяюсь в траве, в песке, на коленях стою, и с колен же пытаюсь подпрыгнуть. Летаю во сне. Какие то ямы в перспективах на будущее.
may be это последнее наше путешествие.
may be.