Скользящий по лезвию бритвы,
По льющейся с неба воде,
Куплетом забытой молитвы
Подставивший руки судьбе,
Живущий в разорванном мире,
Где эхом звучат голоса,
Клубами искрящейся пыли
Его пламенеют глаза.
Растративший крылья в полете,
Уставший от мелких забот,
Куском окровавленной плоти,
По жизни постылой бредет.
С открытой сочащейся раной,
Срываясь от боли на крик,
Но стиснувший зубы упрямо
В толпе одинокий старик.