Второе письмо пионерке Лене
В той стране, где прут дорогами лоси,
Где всемирное в почёте арго…
Мне-то незачем любить её вовсе,
Есть пока хотя бы, ради кого.
Мне с Аляски пишут, даже Ямайки,
Как, мол, жизнь у нас, и стоит ли здесь…
А у нас на берег падают чайки,
От осколков, разлетавшихся днесь.
Очень много тут такого, что даже
Глаз не хватит до конца рассмотреть,
Здесь старухи умирают на пляже –
Как хотел бы я вот так умереть!
Зря боролись за любовь и свободу
От неметчины впадавшие в транс,
Человек не украшает природу –
Это место для него лишь аванс.
Непохожее на что-нибудь время
Отберёт у пионерки весло,
Так кончается эпоха прозренья,
И не выпрямить второе крыло.
27.08. – 04.09.08.
Леди Годива
или
The peeping Tom s Song
N.N.
Не молод был и не старик,
Кто дал тебе урок:
Могуч и страстен Леофрик,
Но дьявольски жесток!
Пусть на исходе чёрных дней
Услышит мир, сражён:
Годива, ты была моей
Любовью всех времён!
Не минет странника гроза,
И все со мной на ты,
Я Том – бесстыжие глаза,
Поклонник красоты.
Сказанья подлинность и соль
Не сгинут в глубине,
Спасибо, был один король,
Что вспомнил обо мне!
С ним был короткий разговор,
Над Ковентри – заря,
Но только помню до сих пор,
Что я ослеп не зря.
За что, любимая, скажи,
Какой нечистый стыд:
Тобой украсят витражи,
А я умру, забыт?
Когда бы знала, сколько слёз
Толпе пришлось собрать,
Чтоб золотых твоих волос
Отныне славить прядь!
А я, нагую помня грудь
И твёрдые сосцы,
Вам не завидую ничуть,
Ведь это вы – слепцы!
_________________
Ref:
http://ru.wikipedia.org/wiki/Леди_Годива
Картина Джона Кольера «Леди Годива» (1898)
10.09.08.
Песня Тристана
Ради кудрей твоих эту тронул отраву,
Хоть всегда королевскому верен гербу,
Я не пил за чужих – ни намеренно, право,
Ни случайно, поскольку не верю в судьбу.
Мне ль Изольду стеречь для несчастного Марка?
Ведь любовь у порога не медлит, знобя,
И не выдержал меч мой, лесная дикарка –
Быть с тобою и вовсе не тронуть тебя.
Невиновный виновник отмучился ныне,
Спать ему навсегда под часовней в тоске!
Но зелёный терновник вовеки не сгинет,
И чернеют опять паруса вдалеке.
10.09. – 13.09.08.
Google Soil
Anno 1955
Не знал доселе шарика чудесней,
Чем этот, мне не стоивший гроши,
О родине здесь выть не стоит песни,
И о находках лучше не пиши.
Из Гамбурга взирая одичало
На карты перечёрканную клеть,
Немного стран я видел до причала
К той крохотной, что век не оглядеть.
Но льнёт во сне, и днём порою снится,
Сквозь города, поставленные в ряд,
Кустов неугомонных вереница
И та тубёркулёзная больница,
Где рядом продавали шоколад.
___________
751.1952. Google Earth
16.09.08.
Песня
заклинателя бабочек
Я устал со стараньем распятого
Неизбежной чураться зимы,
На часах половина десятого –
Или стрелку не видно из тьмы?
Для какого огня или дыма я
Ставил слово, как карту, на кон?
Не меня обнимаешь, любимая,
Не насытился кровью дракон.
Знать, не стоила жизнь продолжения,
Чтоб у ног твоих полозом ждать.
Одного не отнять утешения:
Пел, как мог, пока дали дышать.
18.09.08.
Пятьдесят строчек для Т.
Воскресный день. Заполненный вдвойне
Маршрут восьмидесятый. В западне
Салона ждешь, пока дойдёт прохлада,
Но вот чуть повернулась голова –
И удержал дыхание едва:
Ведь ты меня, конечно, помнишь, лада!
Жизнь состоит из этих редких встреч,
А остальным способен пренебречь
Тот, кто внезапно, в час довольно ранний,
Покинул свой шалашик или дом
И, случаем нечаянным ведом,
Тебя увидел в этой глухомани.
Пусть дети, муж, счастливая семья –
Да будет так! Но где-то прежде я…
И что с того, что ты летишь, как птица?
Твоей головки солнечный задор
Воспоминанья будит до сих пор
О всех, кого увидеть не случится.
По Ленинской бродившие тогда,
Загробные пасут теперь стада
Иль тратят отпуска на Серенгети,
Рассеяны от Африки до Канн,
Мы очень много диких обезьян
С тех пор перевидали на планете.
Как ты хамсинов здешних ни кори,
Другой Восток полощется внутри…
Всю жизнь одной боявшийся простуды,
Измучивший письмом учителей,
Я закругляю буквы, как еврей,
Учившийся у Бена Иегуды.
Земля мала. А путы бытия
Нам предрекают дальние края,
Где ждёт олень измученную Герду,
Усталого влекут не мятежи,
Здесь непривычны редкие бомжи –
Ведь бомж без языка подобен смерду.
Да, заведенья местные крепки.
Но под чужие звонкие рожки
Упрямая не очень гнётся шея,
Не меньшая тоска меня томит
На пыльных переходах пирамид,
Где не было Христа и Моисея…
Теперь спокойно можно умереть –
Смотрю во след, который не стереть,
Сквозь парк, что отдан южному самбуку,
Как будто на другом краю Земли:
Фигурка грациозная вдали
С барсеткой через плечико и руку.
21.09.08.
* * *
В чужое снова вчитываясь слово,
Где ты молчишь, как пленница в укор,
Я просто жду, когда ты выйдешь снова
На этот непричёсанный простор.
Не зачерпнуть юдолью мне земною
Всех в этот шаг нацеленных зерцал,
Ты только будь! Пусть вовсе не со мною.
И даже так, чтоб я о том не знал!
23.09.08.
* * *
Вот так живёшь, как сорванная ветка,
Пока сплошных не вырастишь седин,
С холодомором русская рулетка
Закончится со счётом «ноль – один».
И снова губы сложатся, как надо,
Вокруг твоих, любимая, серёг,
Где незаметной теплился лампадой
Растянутый на годы фитилёк.
23.09.08.
* * *
Одна душа, нежданно, на закате,
Нет подождать бы милой до утра! –
Напомнила сейчас о круглой дате,
Такой, где год идёт за полтора.
Ничуть не жаль – с усердием больного,
Что так желает выздороветь в срок,
Забыть февраль две тысячи седьмого,
Ведь без него спокойнее, дружок!
Пусть сердцу благодушному награда
Ещё с небес обрушит свой циклон.
Февраль забыт. Но ты, моя отрада,
Дано вне этих горестных времён!
23.09.08.
* * *
Ещё подкоркам ровня и аортам,
И слову не последняя родня,
Не жди меня, объявленнного мёртвым –
Да и живым не стоит ждать меня.
Хоть завистью задушен, точно костью,
К непрошеным твоим учителям,
Но слово, продиктованное злостью,
Не долетит. Отдам его вралям.
Какие б нынче Осии кривые
Ни предрекали вздорную метель,
Пусть помнится, как пали мы, живые,
На нашу мандрагорову постель.
25.09.08.
* * *
Как холмики, груди стоят, упруги,
Схватить и в ладони сжать!
На левой кольцо у твоей подруги,
На правой ли – не понять.
Пусть даже до Тристана далеко мне,
Скорей, Казанова снов,
Такие глазёнки твоим не ровня –
Ей проще рожать сынов.
Я век ей знакомым теперь не буду,
И ноги мои в пыли,
Но видел – она без тебя не чудо,
А так, человек с Земли.
25.09.08.
Dea ex machina
Вновь слышится бессмертный зной битлов
В моей душе, былого полной чадом.
Иду себе, спокоен и суров –
А кто ещё со мной решится рядом?
Ты, время, нас и впредь побереги,
Пусть наледь дней в тебе бесследно тает,
У твоего покорного слуги
Немного тех, кто им повелевает.
И та, что выше всех земных чудес,
Что не могла нигде явиться в гриме,
Не мельтеша, сойдёт ко мне с небес
И только ей оставлю всё, что примет.
25.09.08.
Бутылка из-под письма
… И о чём путешественник наш мечтает?
Новогодней хупою укрыть сестру.
Здесь не плавают. Больше зато летают.
Вот сегодня звонили мне из Перу.
Из какого подвала такие чаши!
Доставал самобранку. Тащил столы,
Яблок с мёдом до чёрта тут. Только наши
Были право, вкуснее, хоть чуть кислы.
Год хреновый. Повсюду стоят брандспойты,
Кондолиза грузину поёт, любя…
Вот и Новый, пять тысяч семьсот какой-то.
Это что-то! Но что мне он без тебя?
И с надеждой, к которой всегда неблизко,
Что успела колючий родить росток,
Я опять исключаю себя из списка –
И пускаю по ветру пустой листок.
26.09.08.
ПОТОМ нашёл по памяти:
«… Лишь смерть оставляет, мадам, в долгу…»
Иосиф Бродский
Письмо в бутылке (1964)
Северо-восток
Хороших пожелать тебе дорог,
Наш друг Д.К., в движении упрямом
Сквозь крохотный киргизский городок
С небесно-голубым дунганским храмом
Из дерева. Берёзой и арчой
Пожертвовать пришлось в начале века
На сшитые пожарной каланчой
Помосты для чужого человека.
Здесь редкие щипал себе усы
И отвечал докучливым гусыням
Спокойный добрый мастер Джоу-Сы,
Но знал бы он, что храм тот будет синим!
Из Бостона вернусь сюда босой
Невидимым участником в проказах,
Где ты бродила с чёрною косой
Среди своих товарищей чумазых.
Осеннее листаю серебро,
А что листать? Давно оно не ново.
Чёрт с вами, бередите мне ребро,
Заметки непутёвого Крылова!
27.09.08.
В порядке живой очереди
… Из-за этой неземной скуки,
Где давно все истекли сроки,
Надо только отцепить руки,
И небесные собрать токи.
Сколько нужно потакать Фебу
Чтобы Господа поймать вожжи?
Может быть, и полетишь к небу.
Промахнёшься – попадёшь позже.
27.09.08.
* * *
Воздух под тент! Даже «Вести» смотрю на крыше:
В нашей жаре затруднительно жить в дому,
Ты инструмент моей мести всему, что свыше –
Впрочем, оно не заметит её в дыму,
Где головой замороченной в мяч играю,
Только победа поставит потом зачёт,
Ангелы мрака обходят пока по краю –
Разве у ангелов мало своих забот?
Всем, кто прочесть вышесказанное достойны,
Я за участье наследства оставлю треть,
Мне же пора. Мы увидимся, будь спокойна:
Демоны счастья – куда им ещё лететь?
_______________
ангелы мрака (по-англ. angels of darkness; синоним: ангелы тьмы), демоны,
являющиеся «хозяевами нижних чистилиц» (2: 161). О них [химеры (1: 192),
Шим-биг (2: 172)]; «в них есть некоторое человекоподобие, у них широкие
крылья удивительной красоты, а в пурпуровой и багряной окраске этих
крыльев чудится нечто царственное ... но самая возможность пользования
ими мучительно сужена, так как в плотной, хотя и прозрачной среде этого
слоя возможно только медленное продирание сквозь материальность,
а не полет.
http://ae.rozamira.org/essences.htm
27.09.08.
Медальон
Всезнающий Кант не помеха примеру простому,
Ведь истина наша отнюдь не встревожит умы:
Любой эмигрант возвращается к отчему дому,
Пока этот дом не снесли повелители тьмы.
Пусть в милую глушь роковая придвинется плешь,
Неспешно раздам все богатства, покорные Крезу…
Но даже, когда помещусь в этот крохотный флэш,
Ты будешь хранить меня там, где не место железу.
27.09.08.
* * *
N.N.
Среди ясного дня, кандалы презирая тугие,
К нам слетает звезда из колодца холодного пить,
Ты простила меня. Но меня не простили другие.
Те, кому никогда не придётся другого простить.
И вживую долбя, точно глупая мелкая птица,
Этой крепости гладь, где посмертному вcплыть кораблю,
Я оставил тебя. Может, будет, к кому прислониться –
Мне ль тебя ревновать, если я тебя просто люблю?
28.09.08.
Перекур в клубе литераторов
… Он говорил, сминая сигарету,
Что, кроме прочих Божеских даров,
Две женщины положены поэту –
Для верхнего и нижнего миров.
А я смотрел в небрежности и скуке,
На звёзды через чёрное окно,
На наши крепко сцепленные руки.
И слушать было странно и смешно.
28.09.08.
Ground level
Истирается будней полуда
И наверх улетает, легка,
Что назначено – видно оттуда,
Но туда не пускают пока.
И надрывно, по вдовьему воя,
Из-под каменной чёрной плиты
Воспалённое рвётся былое
В наш сегодняшний мир суеты,
Где во тьме, надрываясь и плача,
Невозможный пульсирует час.
Я-то знал, что не будет иначе.
Но иначе бы не было нас.
28.09.08.
Юго-запад
Пока не ждём ни прибыли, ни траты,
Спокойно и размеренно живу,
Порадуйся, как можешь, за меня ты:
У нас тепло, и лодки на плаву.
Тут по утрам рассеянно готовишь
На целый день обыденный маршрут.
Но золотую рыбку здесь не словишь:
Они на воле просто не живут.
И будней зарифмованных короста –
Как будто корки с барского стола…
Но море есть. И в общем очень просто
Вообразить, что рыбка тут была.
29.09.08.
Письмо Абигайль Сильверстоун
… Под выкрики бесноватых, кричащих «Хайль!»,
Под нежный укол изнутри, где торчат агавы,
Пишу я тебе, незабвенная Абигайль,
О том, что обрёл – не покой, но подобье славы.
На этой Земле неприметна одна из шквар,
И мне ли теперь вновь твоей становиться тенью?
Здесь ставят радары – а нужен ли мне радар?
Возможно, не знать – это тоже мостки к спасенью.
Из толп, что стреляли картечью на выпускной,
Один ещё жив, и не бросил каменоломню,
А помнишь тот вечер, где мама была в ночной?
Смешно говорить, но и я его тоже помню.
Здесь ездит по странам чужая моя родня,
А в мой кабинет нехватает, скажу, уюта,
Но быть иностранным – такая, поверь, фигня:
Ни родины нет, ни тебя самого как будто.
А мне интересно – вот влезь мы в один мундир –
(Конечно же, нет!) – вот тогда бы пошли напасти!
Выходит, что прав незабвенный старик Шекспир:
Обычное – пресно. Ему нехватает страсти.
Так, дружно скорбя, мы с тобою сошлись на том,
Что, как ни клади, нам узка и одна шестая,
Я помню тебя с банным тазом и животом,
И дочка, поди, чуть постарше моей, большая?
Хоть рано гирлянды развешивать, и тропить
Вершины Тибета – одно, что не близко смеху,
Уверен, что Яндекс не сможет меня укрыть,
Но, помню, тебе-то всегда были ближе йеху.
Как нынче ни целься, но большее позади,
Тебя же, реку, лишь от Веджвуда ждёт посуда,
Ну как там, в Уэльсе? Всё так же идут дожди?
Привет твоему моряку, совладельцу чуда.
Конечно, я счастлив и даже давно женат –
Девать-то куда эту скромную оболочку?
Но знаю, что слово сильнее любых гранат.
И только поэтому должен поставить точку.
29.09.08.