(на фоне рассказанного)
Оберегаю пламень у свечи
ладонью согнутой.
Вот говорят: "Душа моя кричит".
А души - могут ли?
Я в храм святой вошла. Когда
под образами
погибла, встретившись тогда
с его глазами.
И взор - на роспись в потолке,
а рядом - ладан.
В каменьях крест зажат в руке
запретом взгляда.
Красавец-поп в огне кудрей,
златых ресницах,
открыв замок ночных дверей,
мне часто снится.
И в сон мой грешный, роковой,
пришел он сразу,
повесив крест над головой
и снявши рясу...
Как чудны ночи! Хороши!
И юный поп хорош!
Я на помин своей души
бросаю медный грош.
За здравие чудесных снов
свечу поставлю.
А чётками поповских слов
любовь восславлю.
Он сам наш обоюдный грех
отпустит молча
и в сон пленительных утех
вернется в полночь.
А утром в церковь я. И с дрожью
шепчу молитвенно: "Твоя..."
- Раба, - он говорит мне, - Божья...
Мне слышится: "Раба моя!"