Самолет опоздал на четыре часа и, кроме
Леваков услужливых гостью никто не встречал.
Одиноко сидела она, и, равнодушно огромен,
Не ожидал ее ожидания зал.
Вне ее бытия люди с вещами сновали.
Вдруг, над толплй возвышаясь, седой человек прошел
С букетом немыслимых роз. И вспышкою – узнаванье.
И ударами сердца – неузнаванья шок.
Губ сухих поцелуй, приветливый нарочито.
Прикосновенье руки к колену. Пробное? Невзначай?
Безопасный их разговор был на третье лицо рассчитан.
В ресторане обед. Официантка с лихвой получила на чай.
На машине езда средь незнакомо знакомых улиц.
И опять разговоры обо всем и ни о чем.
А вокруг жужжал Москвы беспокойный улей.
И неприкосновенно было рядом мужское плечо.
Гостья подумала с грустью: «Я приехала поздно!»
Погладила уже не упругую линию скул.
«Все, что нам суждено, было когда-то роздано».
И улыбнулась ему, не нагоняя тоску.
Наступил день отлета. Расстались они у таможни.
И, заглянув напоследок в его зашторенные бравадой глаза,
Она заметила крохотный огонек возможного
Счастья. Но поздно! Она была уже за
Пограничной чертою...