Беседуя, лежал
В объятьях милой рыцарь,
Но вот рассвет на небе забрезжил голубой,
И перед ним редеет и отступает тень.
«Проклятый этот день!
Опять он помешал, —
Вздохнув, сказала дама, — блаженствовать с тобой!
Любовью боль назвать — кто мог так ошибиться!»
«Моя любовь, мой друг,
Не плачь, судьбу кляня,
Для нас обоих лучше, коль я уйду сейчас.
Уже настало утро, и на дворе светло».
«О милый, тяжело
С тобой расстаться вдруг.
He делай сердцу больно, как делал много раз,
Или к другой спешишь ты? Иль разлюбил меня?»
«Ну что ты, госпожа!
Я навсегда с тобой,
Но лишь открой, что сердце твое мне повелит:
Как выйти, чтобы стражу и завтра обмануть?»
«Мой милый, труден путь, Но боль острей ножа:
Пока с тобой не лягу, тоска мне грудь сверлит.
Приди ж как можно раньше, дай верить мне: ты мой!»
«Ужель хочу иного?
Мне тяжко самому.
И день с тобой в разлуке мне горек, госпожа.
Но в сердце ты со мною, но сердцем я с тобой».
«Мой друг, иди за мной,
И вместе будем снова,
Коль вновь без колебаний придешь ты, мне служа.
Увы, сияет солнце, и день рассеял тьму».
«Что мне в букете роз,
Когда я ухожу?
Любимая! Подруга! Противны мне цветы,
Как бесприютной пташке суровая зима».
«О, я сойду с ума,
День горе мне принес,
И я еще не знаю, когда вернешься ты.
Побудь еще минуту, порадуй госпожу!»
«О госпожа, прости!
Я твой, в твоей я власти.
Оставь же подозренья и мне уйти позволь!
С дневною песней сторож обходит третий круг».
«Тогда пора, мой друг,
Пора тебе идти.
Но твой уход лишь горе мне принесет и боль,
Пускай тебя всевышний хранит от злой напасти!»
И рыцарь прочь идет,
Терзаемый тоской.
Идет, в глубоком горе оставив госпожу.
Она глядит в окошко, и горько слезы льет,
И молвит: «Проклят тот,
Кто песню дня поет.
Уже прошло все утро, а я в слезах сижу.
Ушел, ушел любимый и отнял мой покой!»