Ох, уж и подфартило Петюне во всём. Рос смышлённым хорошеньким мальчёнкой. Закончил школу почти на все пятёрки. С лёгкостью, не взирая на типично еврейскую фамилию, поступил в ВУЗ* (*высшее учебное заведение). Вполне достойно отучился. Затем отслужил в армии, причём, избежал на себе «прелести» дедовщины. А в конце службы, купив как-то, как он тогда думал, сдуру, лотерейный билет, выиграл машину! «Запорожец»... А, скажете вы, так разве это машина? Это по сравнению с нынешними мерседесами. По тем же, советским брежневским * (*Брежнев Леонид Ильич – Генеральный секретарь компартии Советкого Союза) временам, ещё какая.
Демобилизовавшись, Петюня поехал навестить родителей в провинцию. Уже через два дня крепко задумался. Оставался у него ещё месяц поребячиться. А затем пора и работать. Государство ждёт, не дождётся, когда он начнёт отрабатывать своё бесплатное высшее образование.
Теперь возник вопрос: а где? Уж очень ему не хотелось оставаться в глуши. Душа просилась на широкие просторы нашей необъятной «доисторической» Родины.
Возник следующий вопрос: а как? Да, как остаться в приличном городе без прописки? На хорошую работу его сразу вряд ли возьмут; опыта- то ещё с гулькин нос. Несколько месяцев на практике и всё.
Друзья подсказали: шерше ля фам, т. е. «Ищи женщину».
И вот, приодевшись, сев за руль своего новенького автомобиля, наш герой поехал покорять столицу. Ну что ж, и это не ново. Даже Наполеону подобный тактический приём был не чужд. Остановившись у родственников, Петюня стал осматриваться. «Как много девушек хороших...» поётся в известной песне. Но, на только что демобилизованного никто не бросался. Да и вид у парня был ещё слишком провинциальный. Без тени стеснения, напористый паренёк рассказал о своих планах родне. Его идеюподдержали, как говорят, с руками и ногами. И закрутилось колесо фортуны с помощью многочисленных дядюшек и тётушек.
За считанные дни Петюню перезнакомили с несколькими девушками. Еврейскими и не совсем, красивыми и не совсем, юными и не совсем, обеспеченными и не совсем...
Кто-то из них сразу дал ему от ворот поворот. А кто-то очень даже заинтересовался. Одна девица на выданье даже возмутилась, почему Петюня не возобновляет свиданий. Она даже подумала, что этого видного жениха с машиной не хотят «отдать» ей в мужья, жалеют для неё. Не знала она, что он знакомится каждый день с новой претенденткой. В голове у него уже был, как вы понимаете, салат. В разговоре с очередной девицей он боялся назвать её другим именем.
Время шло. Петюня каждой хоть чуть понравившейся ему девушке выкладывал свои планы на будущее. Девушки не торопились с ответом. Только одна из них решилась. Уж очень ей хотелось замуж. Ей это по её статусу столичной красавицы полагалось. Ёе подружки уже успели выскочить замуж, а она, самая обаятельная и привлекательная, ещё нет. Вот она и согласилась принять поспешное предложение Петюни.
Теперь предстояло его знакомство с её родителями. Они, желая своей дочери только счастья, подготовились на славу. Накрыли «поляну» как в ресторане. И жених, войдя в гостиную, опешил. Нет, не подумайте, что изголодавшийся дембель* (*демобилизовавшийся из армии) был поражён изысканными яствами. Увы, его поразили габариты будущей тёщи. Мать невесты стояла по струночке и радостно улыбалась: уж больно её привлекало приданое жениха: «Запорожец». Ещё не старая, но ужасно располневшая после родов невестиного братца, с бюстом мадам Грицацуевой*(*героини романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»), она устрашающе возвышалась над щедро расставленными угощениями.
Что же испугало будущего зятя? Он мгновенно представил себе, что и его невеста в будущем может превратиться в такую же гору...
Петюне резко расхотелось жениться. Он с трудом жевал и глотал. Ему уже не хотелось ни свадьбы, ни прописки, ни столичной жизни. Его растерянный (скорее потерянный) вид родители невесты объясняли естественным во время сватовства смущением.
В тот же вечер, даже сделав официальное предложение, Петюня ушёл с твёрдым намерением больше не возвращаться.
Несколько дней встревоженная девушка ждала его звонка. Она стала теребить своих родителей, чтобы через тех, кто их познакомил, найти Петюню. А он исчез, растворился, испарился. После очередного давления на посредников, Петюня объявился вновь. Теперь его уже не выпускали из виду. По блату договорившись в ЗАГСе о дате бракосочетания в конце того же месяца, сыграли красивую свадьбу.
И зажили молодые, сначала в доме у тестя и тёщи, а, впоследствии, отдельно.
Почти ни у кого не вызвало вопросов, почему в наш акселератный век (правда, уже прошедший) у молодой четы родился чудесный малыш лишь через восемь месяцев после свадьбы.
А что Петюня? Наш счастливчик получил в приданое столичную прописку, нееврейскую фамилию жены, устроился работать по специальности... Когда дома его сильно допекали, он прятался под колёса фортуны, точнее, под колёса своего «Запорожца». Там он мог пропадать часами. Лёжа на плотном матрасике, Петюня меньше всего занимался своей машиной, а больше всего грезил о других машинах, странах и женщинах. Перед его глазами мелькали лица незнакомок, с которыми ему уже никогда не встретиться.
А что «Запорожец»? Он ещё долго возил, пыхтя, молодую чету и состарившихся родителей. Машина, она ведь и в Африке машина. Верно?