Прибежала в редакцию знакомая, благо роддом рядом — племянник недоношенный в реанимации, посинел и задыхается. Что делать? Батюшка из нашего храма уже ушел, да и не пустят батюшку в стерильную палату.
И мы посоветовали православной знакомой, «страха ради смертного», покрестить малыша самой; святая вода была, рассказали, как совершить Таинство. Через неделю звонит — выжил младенец! «Не забудь теперь совершить над ним полное Таинство Крещения в церкви», — говорю напоследок.
Недавно я видел его — хороший такой мальчишка, шалун, уже в школу ходит…
ГРУСТНАЯ БАЛЛАДА
Умирал ребенок некрещеный:
Мальчик. Скарлатина. Восемь лет.
Он лежал, болезнью истощенный,
Рядом — мишка, книжки, пистолет…
Не до Бога папе, да и маме —
Бабушку б сейчас! Да вот беда:
Далеко она. По телеграмме
Скоро доберется ли сюда?
Добралась. Успела и нажала
Непослушным пальцем на звонок.
— Жив?
— Как долго ты не приезжала!
Жив, но… умирает наш сынок.
— Покрестили? Нет? Ах, вы невежды!
Если бы он умер год назад,
То была б тогда хоть тень надежды,
А теперь душа уходит в ад!
И она, слезами обливаясь,
Зарекаясь слушать пап и мам,
К внуку не зайдя, не раздеваясь,
Бросилась бежать в ближайший храм.
В церкви, после службы, слава Богу,
Батюшка, узнав причину слез,
В пять минут собрался — и в дорогу.
Но успеют ли они — вот в чем вопрос!..
Евгений Санин, Набережные Челны
Подарил священнику три не шибко толстых книжки «записок редактора». Прочитав, он сказал: «Вы очень любите животных». Вот так так! Я-то думал, что писал обо всем, тревожащим душу, что чувствовал и пережил за свои 56 лет. Самонадеянно думал, что немного копнул вглубь себя. И читатели отзывались: «Спасибо, это и к нам относится»…
А животных я, действительно, люблю — за беззаветную верность, за преданность хозяину, каким бы он ни был. Знакомый врач-ветеринар сказал, что все без исключения бездомные животные серьезно больны: плохая пища и холод укорачивают и без того недлинную «свободную» кошачью или собачью жизнь. Быть может, стихотворения подтолкнут вас облегчить жизнь безпородной твари Божией. Или остановит от необдуманного шага. Сейчас людям так не хватает любви…
ПЕС
Он охранял надежно дачу,
Брехал заливисто, не зло.
И всем умом своим собачьим
Он понимал, что повезло.
На цепь щенком еще посажен,
Доверьем щедрым дорожил
И сердцем добрым и отважным
Хозяйке доблестно служил.
В грозу, в тревожное ненастье
Она впускала его в дом.
Как он смотрел! С каким участьем
Скулил, повиливал хвостом.
И были влажные ладони,
Крупинки пота над губой,
Испуг в глазах и сумрак в доме —
Его счастливою судьбой.
Из окон скользким и упругим
Тянуло горько сквозняком.
О, как лизал он эти руки
Своим горячим языком!
Но глухо яблоки катились,
И шорох листьев стал острей.
Шерстинки инеем покрылись,
И пар струился из ноздрей.
И небо тяжко нависало,
Как тень подбитого крыла…
Она ошейник развязала
И дверь спокойно заперла.
Прощально скрипнула калитка.
Машина, шинами шурша,
Скользнула…
Выцветший и липкий,
Шел дождь чуть слышно, не спеша.
Шли на покой в туман расте-нья.
Ручей листву кружил и нес.
Большой, лохматый и расте-рянный,
Стоял в саду притихший пес.
Порою небо сотрясалось
От лайнеров, и в чудеса
Дворняге верилось: казалось,
Что возвращается гроза.
Нет, не забыл он, как в ненастье
Его впускали в теплый дом —
Ведь было все собачье счастье
В том кратком миге соучастья,
Когда гремело за окном…
Владимир Евсеичев, Саратов
ДЖИН
Увели собаку со двора,
Словно женщину переманили.
Чем пленили?
Что ей посулили?
Ничего не скажет кону-ра.
Доброта собаку подвела:
Вырастала в сытости и в холе,
Ничего не знала о неволе,
От людей не ожидала зла.
Лаяла…
Но разве это лай?
Преданность, любовь, мольба о ласке:
Хочешь — запрягай ее в
Салазки,
Хочешь — в космос, к звездам, засылай.
Я не вешал планку на столбе:
«Осторожно, на дворе собака!»
Сын мой, как на похоронах,
Плакал
О своей и о ее судьбе,
Увели ее исподтишка,
Верно, за ушами почесали,
Поиграли,
На веревку взяли,
Как телка на пожне, сосунка.
Если б лес вокруг, степная гладь —
Я бы думал, что ее в околки
Ночью играми сманили волки,—
Тоже знают, чем собаку взять.
Джин мой, Джин!
Уж лучше бы меня
Умыкнули от семьи подале,
Обо мне бы меньше тосковали,
Так не убивалась бы родня…
Дни и ночи мы как на посту:
Вдруг примчится,
Завизжит,
залает…
Неужель в людскую доброту
И собака веру потеряет?!
Александр Яшин †1968
"ВСЁ ПРОИСХОДИТ НАВСЕГДА"
Помнится, я писал о ссоре с единственным другом-женщиной. Надо сказать, она много сделала для меня, поддерживая в жизни и помогая в писательстве, благо сама пишет прекрасные стихи. Поссорились из-за пустяка, как это обычно бывает. В запале я решил, что никогда не позвоню ей, но через две недели не вы-держал и через месяц набрал номер телефона. И мы опять помирились. И долго говорили о жизни и литературе. А хорошо бы было ни с кем не ссориться!..
НА КРЕЩЕНИЕ
Все происходит навсегда —
За все и отвечать нам.
Душа, как в дебрях туч звезда,
В плену грехов печальна.
Но воссияют три свечи
На водосвятной чаше,
Их незакатные лучи
Прольются в души наши.
Мятежная вода реки
Святой водою станет,
И острых льдинок лепестки
В ней, ледяной, растают.
И вздрогнет в проруби звезда,
Нам источит сиянье…
Все остается навсегда:
И слово, и деянье.
Валентина Ефимовская, СПб
ВОРОВСТВО
На выставке в Москве приобрел прекрасную книгу «Слово и Дух». Антология русской духовной поэзии (Х –ХХ вв.),издана Свято-Елизаветинским монастырем в 2003 году по благословению Высокопреосвященнейшего Филарета, митрополита Минского и Слуцкого, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, тиражом 3100 экз. На страницах 89–91 уже я встречаю стихи митрополита Владими-ра(Сабодана):
«Риза Господня» и «Рождество»:
В яслях лежит Ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
А где-то в белых Афинах
Философы среди колонн
Спорят о первопричинах,
Обсуждают новый закон…
Не стану пока цитировать всего стихотворения — оно хорошо известно, публиковалось в подборке журнала «Новый мир», кажется, в 1989 году, и есть на Интернет-странице поэта Александра Солодовникова (†1974): http//www.koinonia.orthodoxy.ru/sol.httml Седьмым в оглавлении стоит стихотворение «Рождество», девятнадцатым — «Риза Господня». Наваждение какое-то! Не может владыка написать того, что было блестяще написано до него. Я отправил митрополиту Владимиру(Сабодану) вежливое письмо. Теперь вот жду ответа…
...И толпы в театрах Рима,
Стеснившись по ступеням,
Рукоплещет неутомимо
Гладиаторам и слонам.
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет —
С галилейскими рыбарями
Образует Новый Завет…
Александр Солодовников †1974
"СЛИЛИСЬ ЖИВЫЕ ДУШИ ИХ"...
Мучает вечный вопрос о счастье человеческом: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Однако еще никому из смертных не удалось удержать при себе то ощущение счастья, которое ему повезло пережить. И я много думал об этом: ведь ни слава, ни деньги, ни здоровье счастья не приносят — и лишиться всего можно в одночасье, или потерять, к примеру, только здоровье; тогда ни слава, ни богатство не дадут услады, а лишь помогут устроить пышные похороны. Да у покойника уже другие заботы…
И вот до чего я додумался: счастье — в долготерпении; прожил монах всю жизнь в одной келии, и жизнь-то его однообразнее не придумаешь — бдения, посты да молитвы, а спросишь его — и скажет: «Счастлив, что Бог был рядом».
А мирянин? Прошел с супругой через скорби, раздоры и бедность, но детей вырастили людьми порядочными, состарились, занемогли — а счастливы своей верностью.
Или делаешь что-то Богу угодное; тут тебе и напасти, и искушения — легче отступиться и бросить. Но с Божией помощью выдюжил, взрастил Божье дело, сам иссяк, а зеленая поросль подпирает, пасть не дает — и счастлив ты счастьем невыразимым, что выстоял, не сломался, не искал оправданий.
Счастье — в движении к благой цели, и начало твоего счастья в твоем настоящем, которое уходит корнями в прошлое, которое неразрывно. Ты иссох, как старый цветок, а бутоны благоухают на твоем стебле. А до бутонов не доживешь — все одно счастлив сознанием полноты сделанного. А дальше еще счастливее будешь. Но как там, судить не берусь — сами узнаете…
СТАРОСТЬ
Простые, тихие, седые,
Он с палкой, с зонтиком она, —
Они на листья золотые
Глядят, гуляя дотемна.
Их речь уже немногословна,
Без слов понятен каждый взгляд,
Но души их светло и ровно
Об очень многом говорят.
В неясной мгле существованья
Был неприметен их удел,
И животворный свет страданья
Над ними медленно горел.
Изнемогая, как калеки,
Под гнетом слабостей своих,
В одно единое навеки
Слились живые души их.
И знанья малая частица
Открылась им на склоне лет,
Что счастье наше — лишь зарница,
Лишь отдаленный слабый свет.
Оно так редко нам мелькает,
Такого требует труда!
Оно так быстро потухает
И исчезает навсегда!
Как ни лелей его в ладонях,
И как к груди не прижимай, —
Дитя зари, на светлых конях
Оно умчится в дальний край!
Теперь уж им, наверно, легче,
Теперь все страшное ушло,
И только души их, как свечи,
Струят последнее тепло.
Николай Заболоцкий †1958
Не верить в Бога много легче, чем верить. «Нет, Бога не встречал!» — с неповторимой улыбкой ответил Гагарин, и мы весело смеялись. И в школе не припомню специальных атеистических уроков; только в учебнике истории была фраза: «Первобытные люди еще не могли объяснить явлений природы, не знали, как бороться с ними, их боялись — и напридумывали себе разных божков, которых можно было ублажить дарами», — что-то в этом роде.
Меня привел к Богу целый ряд хлестких несчастий, которые один за другим а порой и стаей опускались на мою несчастную голову. 44 года потратил я, чтобы среди кажущегося хаоса и безсмысленности жизни исстрадавшимся сердцем почувствовать железную неоспоримость: сделал — получи, с любовью смягченную Кем-то. Но до этого надо было пройти и через Агни-Йогу Рерихов, и «братьев по разуму», и «добрых домовых», и Вангу ,и им подобных, чтобы переступить через порог Храма. До сих пор дивлюсь главному в моей жизни чуду: как Он не пропустил меня в толпе, не махнул рукой на пропащего пьяницу, но терпеливо стряхивал налипшую грязь, смывал вонь и выводил на тропу, ведущую к Нему… Держись ее — и Господь не оставит.
Мы и вправду тогда не скучали,
Каждый день у нас праздником был,
И Хрущева портрет величавый
Над толпою ликующей плыл.
Мы дерзали, мы были в ударе.
Побеждали мы в битве систем.
И Гагарин с Есениным в паре
Улыбались повсюду со стен.
Полководцы — герои баталий
И шахтеры — герои труда
В наших мыслях и думах витали
В те недавние наши года.
Широко расстилалась дорога,
Безмятежно летели года,
Только не было Господа Бога
Среди наших кумиров тогда.
Иван Стремяков, СПб