Каким хотели бы вы видеть Бога?
Но то для вас, пока не актуально.
Начнёте верить, когда будет плохо.
Kогда не будет он парадоксальным.
Румяным старцем, с бородой седою,
И в простыне, наброшенной, как в бане,
А может глазом, в раме треугольной,
Ведь Бог для нас всего одно названье.
Иль юношей Христом, как захотите,
Наш Бог всегда глядел на нас сурово,
И никогда ещё никто не видел,
Улыбки, на лице Его тяжёлом.
В глазах Его застыла горечь муки,
Бессилье, Безразличье, Ожиданье.
Ведь Он всё знал, что будет при разлуке,
И что казнят как жалкое созданье.
С презренными преступниками рядом,
Отринутый и преданный друзьями,
Оставлен небом, соблазняем адом,
Распят римлянами в Иерушалайме.
Вокруг всё население стояло,
Для них на Пасху было развлеченье,
Но быстро разошлись с грозы началом,
Лишь Мать осталась при Его мученьях.
По случаю грозы и тьмы, упавшей,
Страдания казнимых сократили.
Прервав теченье мук их страшных,
Римляне "милосердно" их убили.
А чёрная гроза настигла город,
И злобствовала долго в Ершалиме,
Пока не смыла все потоки крови
И нечистоты, бывшие под ними.
Таков и был конец бесславной жизни,
Бродяги жалкого из Назарета,
Но он единственный, кто в высшем смысле,
Есть Бог Великий и Создатель Света.
Он всякое опровергал насилье,
И в этой беспощадной круговерти,
Он собственным примером непосильным,
Призвал людей не поддаваться смерти.
Вот почему я верую в Иисуса,
С которым здесь, хочу я породниться,
И с кем, надеюсь, ожидать союза,
Когда придёт пора туда явиться.