К ногам опустив свой мешок заплечный,
Смахнул следов горевую пропись.
У края дороги, упавшей в вечность,
У края дороги, идущей в пропасть.
Себя назвавший не сыном века,
В соседстве праздном с землей и небом,
Одним дышал лишь – быть человеком,
И не расслышал: был или не был.
С земли не поднял листвы осенней
И птиц не спас от тоски безверья.
Лишь долго шел. И просил прощенья.
Взывая к окнам. Толкаясь в двери.
В другой поход уходя от плена,
Другой стези заглянув в бездонность,
Еще-земле преклонил колена,
И небу-уже протянул ладони.
Застыл в смятенье.… Но быть пустыми
Рукам, обращенным вовне?! И в вечность
С раскрытой ладони скатилось имя –
Неповторимое. Человечье.