А возможно ли мне пенять
на то,
что я прошлогодняя?
Теперь – ночная,
шальная,
вольная,
что я в стакане,
на блюде,
и на прочей разной посуде?
А возможно ли мне принять
чьих-то
новых душ дыхание?
Слушать рыдания,
воспоминания
не на экране,
многих судеб,
страдающих безлюдьем?