Под Пушкина

       

 Ехал однажды десятым, львовским, автобусом с работы. Сидел только потому, что садился в него на конечной, а на следующих остановках в автобус вообще втиснуться было невозможно. Ехали в полной тишине, люди дышали в затылок друг другу. Все в сером и черном цвете. Жизнь у нас такая что ли? Уже смеркалось. За тусклым окном автобуса тоже была какая-то напряженная тишина и тоже люди в сером.

Я смотрел с тоской на тучи, которые сейчас вот-вот проглотят автобус, и думал: "А что, слабо написать четыре строчки, как Пушкин? Ну да, я не Пушкин, но всего - то четыре строчки!» Вспомнились его традиционные в таких случаях строчки: "Буря....мглою....небо....кроет..." Ничего себе!

Каждое слово гигантское. Где - то я читал, что по объему информации, эти четыре строчки заняли первое место среди всех - всех поэтов. А что, если написать что-нибудь этакое. Мне нравится стих писать со слова: "Когда". А вот сейчас так и начну. Автобус остановился как раз на Сельмаше.

 Стоял долго, люди, пыхтя и молча, выходили, а потом, также пыхтя и молча, заходили. Между прочим, водитель автобуса был знакомый. Он раньше работал у нас слесарем. Наверное, заработок не устраивал. На каждой остановке он выходил из автобуса и, расставив ноги, стоял в метре от двери, смотрел на выходящих и молчал. Те сами ему показывали билеты. Только его один вид и поза вызывали уважение. Он всегда и фигурой и лицом мне напоминал Урбанского.

Как же кинематографисты не замечали его? Мужественное лицо, крепкое телосложение, твердая походка, хороший рост, замечательные движения – и не видят! В его автобусе ни одного безбилетника не было. А даже, если бы и был, он все равно бы ничего не сказал: он возил по маршруту от дома на работу и с работы домой тех, с кем раньше работал и хорошо знал, сколько там платят, да и как живут эти люди….
 Наконец, поехали. А у меня как раз в это время и появилась первая строчка:
"Когда громада туч нависнет над Землею..."
а дальше вдруг, полилось:
"И напряженная приходит тишина...",
а за окном автобуса было ужасно сумрачно, вот и дальше появилось:
 «Тогда лишь сумрак торжествует на природе
И к бешенству готовится гроза».

Да, я чуть не подпрыгнул на сидении, а памяти то нет, через мгновение все забыл, записать было невозможно, до дома еще минут двадцать. Еду и твержу: " Когда, когда, когда..." , вспомнил, стал запоминать.
Прибежал домой и скорее записал полностью:
 
       Перед грозой
       
"Когда громада туч нависнет над землею
И напряженная приходит тишина,
Тогда лишь сумрак торжествует на природе
И к бешенству готовится гроза",
 

 Кажется все! Потом читал это стихотворение многим... Никакого впечатления. Неужели не видят, как здорово я написал....Теперь хожу, часто сам вспоминаю это стихотворение, и сам же пухну от гордости. Не хотят замечать, ну и не надо. Сам буду читать.
 
       ЭДШ 11.09.08