Ноябрьский вечер. По корочке льда
проехал последний автобус.
Глядь, Оле Лукойе - незван как всегда -
уж вешает шляпу на глобус.
Он так торопился, что взял впопыхах
не зонтик, а чью-то гитару,
и несколько капель застыли в усах,
не видно – вина или пара.
Ноябрьский вечер. Дуэль фонарей
за лучики звёздочки тихой.
А Оле Лукойе поёт у дверей
о том, что не слыхивал слыхом.
Из глиняной фляги хлебнув молока,
на дудочке трели выводит
и кличет из туч сновидений войска,
что где-то застряли в дороге.
Ноябрьский вечер. Пустующий путь,
канун обретения вести.
А Оле Лукойе, фальшивя чуть-чуть,
курлычет любовные песни.
И слушают ветви, и свечи дрожат,
струясь поцелуями строчек.
И время-разбойник отводит кинжал
от счастья… Надолго ли, впрочем?
Ноябрьский вечер колючим комком
Впивается в спину природе.
А Оле Лукойе, хрустя пирожком,
На глобусе шляпу находит.
Он тихо уходит - печь сны как блины -
Вишнёвым укутавшись пледом,
И клёст – обещанье грядущей весны –
Неслышно уносится следом…