Посвящается Валерию Ивановичу Арчакову – моему первому начальнику.
В молодости жизнь светится удивительными красками: сверкает, сияет, вспыхивает фейерверком открытий и впечатлений, и весь мир кажется добрым и светлым. Мне девятнадцать лет, за плечами библиотечный техникум, большая практика работы в нескольких библиотеках и профессиональная непригодность. Простой анализ в поликлинике выявил, что трудиться по специальности больше не смогу из-за аллергии на книжную пыль. С некоторых пор я стала возвращаться с работы с красными глазами кролика-альбиноса, из носа текло, всё тело чесалось. Жуткую картину дополняли очки с толстыми линзами. Но разве в таком возрасте кто-то унывает? Решила поступать в институт культуры на вечерний факультет, а пока нужно было готовиться к поступлению и идти на другую работу. Устроилась в закрытый институт оборонной промышленности на должность секретаря в отдел программистов. На собеседовании нервничала. Меня встретила начальница отдела кадров и усадила напротив, я поймала серьёзный изучающий взгляд и запаниковала.
– Не возьмут. Молодость у меня есть, шустрость тоже, мозги работают, а вот насчёт красоты… Я из тех девушек, про которых говорят: «А красивых женщин мы оставим мужчинам без воображения».
Кадровичка улыбнулась и позвала свою сотрудницу.
– Лен, как ты думаешь, кому её отдать Арчакову или Малахову? Мне кажется Арчакову?
Лена внимательно посмотрела на меня, почему-то тоже заулыбалась и ответила.
– Однозначно к Арчакову. Этот кадр просто создан для него. Малахов сама знаешь, любит спокойную обстановку.
Так я попала в отдел программистов к Валерию Ивановичу Арчакову. Позже я поняла, почему решался вопрос кому меня отдать «на опыты».
Войдя на негнущихся ногах в кабинет, протерев вспотевшие очки пальцами, платок был забыт в дамской сумочке, я робко прошептала.
– Здравствуйте. Меня зовут Оля, пришла к Вам на работу в должности техника по трудовой книжке, а на самом деле секретаршей.
Из-за большого дубового стола, где была разбросана огромная куча бумажек, на меня внимательно смотрел яркими голубыми глазами высокий, худощавый брюнет с проседью. Смотрел и улыбался только глазами, так умеют не все. Он умел. Глаза хитрованские, но располагающие к себе. Я почему-то забыла о неуверенности и страхе. Теперь у меня мелькнула другая мысль.
– Хитрый лис! Стало быть, меня отправили на съедение, аки кролика к братцу лису.
– Проходи, – прозвучал хриплый голос Владимира Семеновича Высоцкого, – сидеть будешь вместе со мной в одной комнате. Устраивайся вон за тот стол. А у стены, – Валерий Иванович показал рукой в угол комнаты, где стоял небольшой столик и высокий вертящийся стул, – сидит наша машинистка её, кстати, тоже зовут Ольгой, вышла покурить. Везёт же мне на Оль. Почему такие очки толстые? Сколько диоптрий?
– Боже мой, – пронеслось у меня в голове, – чего это он к очкам прицепился, не понравилась ему. Точно, не понравилась.
– Минус десять диоптрий, – пропищала голосом Пятачка из мультфильма "Вини-Пух".
– Отлично, – прохрипел Валерий Иванович, – вылитый мой сыночек, только девушка! Как раз сегодня иду заказывать ему новые очки, ибо в институте, какая-то краля села своей попой на его очки, которые он неосмотрительно положил на парту. Я тебя «кузнечиком» буду звать, не обидишься?
– Не-а, – мотнула я головой, а про себя подумала – зовите, как хотите, только возьмите.
И началось. Мне очень хотелось понравиться Валерию Ивановичу, поэтому я старалась изо всех сил. В первый же день ему пришлось оценить, меня, какой я инициативный работник. Из секретариата руководителя отделения срочно принесли бумаги на подпись. Арчакова в кабинете не было, я схватила бумажки, ручку и кинулась разыскивать его в отделе. Отдел размещался в трёх огромных комнатах, в каждой из которых сидело по пятнадцать-двадцать человек. Причём, сплошь молодые мужчины, человек пятьдесят. Женщин в нашем отделе было всего пятеро – две программистки, одна девочка-техник, машинистка и секретарь.
В отделе Арчакова не оказалось, зато я увидела его в коридоре. Начальник шёл в туалет. Я поскакала за ним юной газелью по коридору, в надежде успеть перехватить, но не успела. Перед моим носом дверь мужского туалета громко захлопнулась. Решила подождать.
- А, вдруг он не в кабинет пойдёт, а ещё куда-нибудь, а бумаги то срочные!
Очнулась от хриплого смеха Валерия Ивановича.
– Ну ты даёшь, Кузнечик! Ты ещё бумаги на подпись в щель под дверь просунь. Чего мужиков пугаешь? Народ боится в туалет зайти, говорит, Арчаков, забирай своего «ординарца», а то всё желание пропадает. Пошли в кабинет.
Через месяц пришло озарение, почему меня ему отдали. Однажды утром Валерий Иванович прищурившись, подозвал меня к своему столу и громко начал объяснять мне задачи на сегодняшний день.
– Кузнечик, слушай внимательно. Первое, ты в десять утра пойдёшь на политинформацию в Красный уголок. Запоминай, запишешь в ведомость две фамилии – свою и мою, но только я там появляться не буду, а ты сиди до конца. Второе, подпишешь все эти бумаги. И самое главное задание. Видишь ли, по институту прокатилась страшная эпидемия, почти все разработчики, они находятся этажом ниже, заболели дизентерией. Знаешь, что это такое? Дизентерия – это страшное инфекционное заболевание пищеварительного тракта. Если заболеют сотрудники нашего отдела, то план выполнять будет некому, – внимательно посмотрел на меня, пытаясь разглядеть, доходят ли его слова.
Мои очки медленно сползали с носа, руки стали потеть, глаза выкатывались из орбит, я чувствовала себя спасительницей мира.
Валерий Иванович удовлетворённо потёр руки и продолжил.
– Руководство приняло решение, завтра сделать прививки всем сотрудникам отдела. Твоя задача – попросить машинистку напечатать списки всех сотрудников по комнатам, подойти к каждому сотруднику отдельно, предупредить, чтобы завтра каждый из них надел чистое белье и взять подпись, что он знаком с информацией. Поняла?
– Да-да, – закивала я головой, – всё сделаю.
Валерий Иванович строгим голосом обратился к секретарше.
– Ольга Ивановна, напечатайте, пожалуйста списки в двух экземплярах. Один – для отдела, другой – для начальника отделения.
Та кивнула.
– Хорошо Валерий Иванович, к обеду списки будут готовы.
После обеда я схватила списки и кинулась к программистам. Зашла в первую комнату.
– Здравствуйте! Приказ руководителя отделения. Ребята! Завтра к нам приедут врачи. Разработчики нашего отделения почти все слегли с дизентерией. С утра всем будут делать профилактические уколы, поэтому вы должны, как следует подготовиться к этому мероприятию и надеть чистое белье. Вот Вам списки, сейчас я подойду к каждому из вас, и вы распишитесь, что информация донесена.
На меня уставились две дюжины удивлённых глаз, последовала минутная пауза, затем грянул дикий хохот, но меня это не насторожило. Я честно обошла каждого из них и получила заветную подпись. Тоже проделала в двух других комнатах. К вечеру на столе Валерия Ивановича лежали подписанные списки.
Пока Валерий Иванович щурясь, смотрел списки с подписями, дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Малахов – начальник соседнего отдела программистов.
– Валера! Что случилось? Слышал, вас завтра всем отделом колоть будут. А почему мне ничего не сказали? Мы же тоже можем заболеть?!
Валерий Иванович невозмутимо поднял глаза.
– Коля. Сейчас и тебе скажут. Иди в отдел, просто тебя секретарь не застала на месте.
Малахов исчез, а Валерий Иванович взяв списки, сказал нам с машинисткой.
– Сидите на месте, пойду отдам списки секретарям начальника отделения.
Секретариат руководителя отделения был за стенкой кабинета Валерия Ивановича. Приблизительно через минуту за этой самой стенкой начался шабаш. Оттуда доносился гомерической хохот, стенка дрожала, так, будто шла осада древней крепости. Сначала мы услышали завывание двух секретарш, потом хриплый смех Валерия Ивановича и под конец раскатистый бас самого начальника отделения. Ольга прислонила ухо к стене и, краснея, аки рак в закипающем ведре, прошептала.
– Нас с тобой разыграли! Никакой дизентерии нет, и не было. Арчаков веселит всё отделение. Уйду от него! Паразит! Уйду к Малахову! Над нами с тобой весь институт пожизненно потешаться будет.
Тем временем люди из разных отделов заинтересованно заглядывали в кабинет.
– Всему предприятию уколы будут делать? Или только в вашем отделении?
Мы с ней отбивались, как могли, а тут как раз и виновник дизентерийного ажиотажа пожаловал в кабинет.
– Молодцы девчата! Задание выполнили на отлично! Уколы отменяются.
Машинистка стояла краснее надрезанной свеклы и выделяла ядовитый сок.
– Я от вас уйду! Вы издеваетесь над людьми! Попрошу перевести меня в отдел Малахова! Он себе такого не позволяет!
Валерий Иванович улыбнулся.
– Да, ладно вам, всё равно сегодня делать нечего. Кузнечик, – кивнул на меня, – не расстраивается.
Второй раз ему меня подловить не удалось. В отделе назначили санитарный день, и все программисты дружно мыли окна, протирали пыль, разбирали шкафы с распечатками программ. Компьютеры в восьмидесятые годы прошлого столетия были древними и большими. Рулонов с распечатками, ой-й… как много.
В одной из комнат ребята, разбирая очередной шкаф, нашли двух дохлых мышей и носились с ними, пугая девушек из соседних отделов. За этим занятием и застал их Валерий Иванович. Он сделал им выговор и отобрал мышей, но выбрасывать не стал, а нашёл маленькую коробочку в виде пенала, обложил её, невесть откуда взявшейся ватой и бережно сложил трупики мышей внутрь.
В нашей комнате с уборкой было покончено, мы с машинисткой Ольгой читали книжки, пряча их на коленках под рабочими столами, она – любовный роман, а я – толстый том про орешниковых сонь. И так зачиталась, что не заметила, как дверь открылась и на стол мне, прямо под нос легла коробка с двумя дохлыми мышами.
Валерий Иванович сел за стол и стал терпеливо ждать, когда я подниму глаза. Каково же было его разочарование, когда я воскликнула.
– Мышки! Какие хорошенькие! Жалко их... – и чуть ли не заплакала от горечи.
С лица Валерия Ивановича быстро сполз прищур, он схватил коробку и приложил палец к губам.
– Тс-с-с. Сейчас Ольга придёт из курилки, ей подложим. Еле отобрал у ребят трофей, ходили паразиты девок пугали, наслаждались эффектом.
Валерий Иванович приподнял только что напечатанный лист на столе машинистки, аккуратно пристроил коробочку под него и воссел за свой рабочий стол.
Машинистка Ольга обладала крупной комплекцией и был у неё такой специальный вертящийся стульчик, на который она и уселась. Читать при начальстве девушка не рискнула, поэтому подняла в трудовом порыве машинописный лист и упёрлась взглядом в коробочку. Комнату потряс вопль такой силы, что по кабинету полетели белыми турманами листы с отпечатанными приказами. Машинистка завращалась на своём стуле с бешеной скоростью, напоминая детский волчок огромных размеров, увенчанный на макушке пучком белых крашеных волос. Она изо всех сил пыталась выскочить из-за стола и убежать, но её габариты равнялись величине проёма без зазора, поэтому ей никак не удавалось покинуть ненавистное рабочее место. Потом она высокочастотно завизжала, и у нас с Валерием Ивановичем заложило уши. Кое-как, с босыми ногами, машинистка любила, усевшись на стул снять туфли под столом, она вырвалась на середину комнаты и напустилась на меня чуть ли не с кулаками.
– Это ты мерзавка придумала!? Я тебя сейчас убью! - и замахнулась на меня листом бумаги, так и оставшимся в её руках.
Валерий Иванович получивший глоток эликсира счастья, подхватил машинистку под руки и усадил на свой стул.
– Оленька, – вкрадчиво начал он, – это я виноват. Хотел Кузнечика попугать, и чёрт дернул тебе подложить. Нельзя же так расстраиваться. Это всего-навсего, дохлые мыши. Они же ничего никому сделать не могут. Посмотри на них! Маленькие, беззащитные, сейчас мы их выкинем в корзину, прямо при тебе. Смотри!
– Что-о-о! – взревела машинистка, – увольняюсь! К чертовой матери вас и вашего Кузнечика. Сейчас же пойду к начальнику отделения и расскажу, какой вы руководитель. Кто Юрия Заумённого, обзывает Забубенным, а? Кто отца троих детей Попова, зовёт ПОповым, а? Вы не забыли, сколько вам лет? Как не стыдно! И секретаря себе такого же подобрали. Шайка разбойников!
Машинистка Ольга подошла к своему столу, достала туфли, и через минуту её каблучки уверенно зацокали к двери начальника отделения. Сначала мы услышали визг, потом бас, потом зазвонил телефон. Арчакова вызывали на ковёр.
Через пятнадцать минут удовлетворённая машинистка вернулась на рабочее место. Увольняться она не собиралась, а вот поставить Арчакова на место, обязательно!
Стеночки в учреждении, как в коммуналке, послышался отборный мат. Арчакову решительно указали на его место под солнцем, попутно досталось родственникам, секретарше и отделу в целом. Иных мер не последовало потому, что работал он очень хорошо. Его программами хвалились в Министерстве электронной промышленности. У него была куча патентов и разработок. К тому же, его обожала половина института за весёлый и бесшабашный характер. Человек – факел. Нежно обожала его и я.
Прошло много лет. Я давно уволилась из «Циклона», работала в других организациях оборонной промышленности и долго-долго ничего не знала о судьбе моего первого начальника.
Пришла перестройка. Жизнь изменилась. В 1986 году случилась авария на Чернобыльской АЭС. Валерий Иванович одним из первых поехал в Чернобыль и получил огромную дозу радиации. Он долго болел, так и не справившись с последствиями, нанёсшими тяжёлый удар по его здоровью. Жена, не справившись с постигшими семью трудностями, бросила его. Валерий Иванович Арчаков ушёл из жизни в пятьдесят один год больной, в полном одиночестве.
06 февраля 2008 года