Наше время, почти совсем перестало делиться на дни, скорость такая, что сопротивление атмосферы бросает в жар, в жерло и сплавливает в единый болид годы, не все, но последние.
Выходя из дома, встречаешь школьников, болтающих об учителях, приятелях, фильмах, о новинках техники, но не о времени, никогда не о времени. Суббота вообще приходит сверху, так, словно цепочек дней никогда и не было. Рот, впрочем, выговаривает без напряженья: "сегодня, вчера, после праздников, ближе к концу недели". Но время приобретает ритм, только когда динамики выдыхают синкоп, или новости выговаривает экран. Или когда стихи. Обычно же, это просто как небо, как пограничная синь, меняющая оттенок уверенно, но незаметно для глаза.
Всё это вызывает одинокую догадку, смутную от одиночества... Навстречу шёпоту Книга поднимает листы. Рисую мысленно (по возможности, улыбаясь) большие ладони над школой, над улицой в зелени, над башней, украшенной облаком, над городом, рыжим горбом дромедара качающим утро, над гранатовой рощей, над столом под навесом, за которым парни в рубашках цвета оливы, над синагогой в покрывалах с кистями, над озером, очертаниями повторяющим лиру, над бакалейной лавкой, в которой девочка тянет к прилавку ладонь с платой за сладкую сдобу, над Иерусалимом.
Ненадолго минуты возвращаются, потому что молитва должна быть недлинной. И вот я, поворачиваясь к северо-востоку, всё же поднимаю глаза...