Под стройной берёзкой кудрявою
Лежал я с девчонкой корявою,
Рябой, конопатой, прыщавою,
Заикой, к тому ж, шепелявою.
И пусть вместо зубьев – гнильё,
Пробились усы, борода.
Но всё это только моё,
Её полюбил навсегда.
Пускай оказалась горбатою,
Под горб вырыл ямку лопатою.
Снял кофточку, платье с заплатою,
Она мне: «Даю с предоплатою».
И пусть неопрятно бельё,
С бельмом и косинкой глаза.
Я лишь прошепчу: «Ё – моё,
Да ты же моя стрекоза».
Берёзы лист крУжится, падая,
Я ей, мол, уймись толстозадая,
Не то придушу, точно гада я,
Тебя, ох моя ненаглядная.
Не первый я пусть у неё,
Оленьи ветвятся рога,
Не нужно мне даже жильё,
Она мне и так дорога.
Пришёл на свидание с сумкою.
Нарыл в ней бутылочку с рюмкою,
И выпил я с ней, своей чумкою,
Под белым стволом грушу хрумкаю.
Не страшно, гольём пусть гольё,
И прыгает, будто коза.
Своё, оно в тундре – своё,
Хоть грубое, точно кирза.
Со мной иногда так случается,
Чума чумовая встречается,
Собачьей всё свадьбой кончается,
Берёзка с укором качается.
Тревожно шумит Брянский лес,
Чем дальше в него – больше дров.
Но коль на девчонку залез,
Дели с ней и ложе и кров.